– Умный, да? – нахмурился Бахус. – Откуда знаешь?
– Предания старины глубокой. Попавший за стол к тебе, только винус пьет всю жизнь оставшуюся.
– Тогда, ладно, прощаю. Приятно, что обо мне в книгах пишут. Что выбираешь, ты гном?
– Пиво буду, – насупился дварф, в ином месте за такое вульгарное название он в морду дал бы.
– А я – вино. Желательно полусладкое эльфийское, – оживился жрец.
– Ну а ты, люд, что пить станешь за моим столом? Учти, что поменять выбор можно только через год, не раньше!
– Тогда водку.
Мой ответ очень удивил Бахуса.
– Ты ничего не попутал? Она же горькая и не вкусная! Может лучше джин, виски, ром? Можно даже с содовой. Сидр, наконец?
– Нет уж, давай ее родимую. Негоже мне от традиции отступать. Да и не полезет в меня эта дрянь импортная в таком количестве. Если у тебя нет, так и скажи. Я не обижусь.
– У меня нет? – разъярился подземный алкоголик полубожественный. – У меня десять тысяч видов только чачи виноградной в коллекции! Восемь тысяч сортов бурбона. Семь тысяч разновидностей скотча.
– Вот сам и пей свою чачу. А мне ректификат давай.
– Ладно, сам напросился
Тут же передо мной на столе появился глиняный кувшин с узнаваемой этикеткой "Столичная". И пузатая кружка из под кваса.
– Нормальной тары нет что ли? Водку положенно из стопок прозрачных пить, чтобы растянуть процесс во времени, чтобы видно было, кто до дна, а кто халтурит, половинками пьет.
– У меня в коллекции шесть тысяч стаканов, пять тысяч фужеров… Вот тебе стопка. Посмотрим как ты силен в питие, а не только в болтовне. Специально мелкую тару выпросил – боишься опозориться?
– Пфф! Смотри сам не усни раньше времени. Сакральный смысл в такой емкости таится. Чтобы градус опьянения нарастал строго определенно. Культура пития чтобы соблюдалась. Опять же, если хлебать кружками, то воспитательный процесс насмарку пойдет, тосты должны восприниматься в нужном темпе, так чтобы стадия опьянения соответствовала глубине философской мысли.
У подземного Бахуса натурально челюсть отвисла.
– Воспитательный процесс?!! В процессе пития?!! Философская глубина?
Он как-то задумчиво и с подозрением посмотрел на кувшин "Столичной", словно впервые его увидел.