Глава шестая. Советник Господина Тео

Таким образом, я теперь заменила Селину и несла в руках этот вечно позвякивающий поднос, чтоб его. Коридоры пустовали так, словно все в замке вымерли. Ну и отлично! Но потом я подумала о своем отце, Линдо, служанках с кухни и Селине. Вот бы их всех освободить и отправить к нам в замок! Только сначала нужно освободить свое королевство, а я застряла в этом треклятом замке остроухого тирана. Теперь я, как служанка, несу чай его Советнику… Что же это я? Я, принцесса Виктория, ныне Виктор, прислуживаю прихвостням узурпатора?! И как я до этого только дошла? А все виновата Селина, с ее трагичными вздохами и опущенной головой! Ну нельзя мне давить на жалость, нельзя!

Поздно дезертировать. Вот эта дверь.

У нее стоял высокий рыжий, признаться, сама я почти рыжая, рыжих парней не выношу, эльф с прищуренными глазами. Охранник что ли?

Я хотела подойти к двери и постучать, но он загородил мне дорогу. Потом я уже запоздало подумала о том, что обе руки-то у меня заняты, и стучать я могу, разве что ногой.

— Кто ты, и зачем беспокоишь Советника?

Руки у него были заведены назад, но это меня нисколько не устрашало.

— Я принц Виктор, отданный в замок вашего короля, как гарантия того, что не тронут жителей моего королевства и близких. И я очень надеюсь, что ты спрашиваешь меня о том, зачем я здесь, только потому что слеп.

Я чуть не впихнула ему в лицо поднос, а эльф скривился так, словно впервые отведал виски.

— Я вынужден сообщить Советнику.

— Раз вынужден, сообщай, — нагло ответила я, уставившись на него. Я была на нервах оттого, что время поджимало, и вот-вот должно было пробить девять.

Охранник недовольно взглянул на меня и скрылся за дверью. А через минуту он вернулся на свой пост и бросил:

— Входи.

Открыл передо мной дверь, и я зашла, кинув язвительное «спасибо». Дверь за мной закрылась, и я оказалась в богато украшенной комнате в золоте и дорогих тканях. Приятный аромат благовоний окутал меня нежным облаком. Мой взгляд упал на стол, за которым сидел стройный и широкоплечий эльф в темно-синем сюртуке и что-то сосредоточенно писал на пергаменте. Остроухий словно бы не заметил меня, а я вся была уже как на иголках. Недолго думая, подошла и поставила поднос на край стола.

— Где Селина? — спросил он, не отрываясь от своего дела.