Кто здесь лежит? Почему так далеко и высоко? Спросить некого, но… Мир вам!

Мир и покой…

Мирно и покойно почивал и брат мой Зяма на травяном ложе в зыбкой тени большого куста шиповника. Я обнаружила его, наскоро исследовав местность короткими перебежками с одного островка жидкой тени на другой.

– У кого-то совсем нет совести! – громко посетовала я, руки в боки встав над сладко посапывающим братцем. – Тебя же за молоком послали!

– И что? – Зяма сел и потер щеку, на которой красиво отпечатался разлапистый листочек. – Совести нет, но молоко есть.

Он пошарил в зарослях диких каперсов и продемонстрировал пакет с логотипом супермаркета.

– Оно же скиснет на этой жаре!

– Не скиснет, я взял ультрапастеризованное, – зевнув, успокоил меня братец. – И это термопакет, он превосходно держит температуру. Зачем ты явилась, Дюха, я так прекрасно спал!

– Угу, а теперь так же прекрасно поработаешь лопатой. – Я одной рукой подхватила пакет, а другой настойчиво потянула Зяму за полу рубашечки. – Вставай! Полковник Кузнецов объявил мобилизацию на рытье окопов, и жена тебя уже потеряла.

– Не говори ей, что я тут спал, – попросил Зяма, отряхивая модные штанишки. – Она обидится, но я уже просто не могу с этими бессонными ночами… Мне проект сдавать, а я не соображаю ничего, в голове только одна мысль – поспать бы…

– Так и быть, я не выдам тебя, – пообещала я. – Скажем, что ты на крутой лестнице ногу подвернул и полз по ней домой, к жене и сыну, из последних сил, если бы не я – вообще не поднялся бы. Хромать только не забудь!

– Так?

Братец поджал одну ногу, повис на моих плечах и жалобно застонал:

– Брось меня… Брось, сестра, не донесешь…

– Блин, ну ты и тяжелый! Иди нормально, висеть и стонать начнешь у нашей калитки!

Зяма прекратил изображать раненого бойца, зашагал бодро, задышал глубоко:

– Красота-а-а! Молодец наш папуля, что купил тут участок! Локация идеальная: вроде и в уединении, на природе, а курортный проспект со всеми его удовольствиями в двух шагах. Кстати, вы с Дэном собираетесь вечером на карнавал?

– Ой, карнавал! Совсем о нем забыла! Конечно, мы пойдем. А вы?

– И мы тоже, пращуры обещали поработать сегодня нянями.

Я фыркнула. Когда-то Зяма за глаза называл наших родителей просто предками, а теперь, с появлением малыша Акимки, повысил их в звании до пращуров. Вот мамуля рассвирепеет, если узнает! Ей еще пятидесяти пяти нет, а выглядит она максимум на сорок, как моя старшая сестра.