Пока Мила готовила к переезду Ванюшкины вещи, мы с Клавой упаковывали обширный мамин гардероб. После двух часов изнурительной работы я думала, что десятый громоздкий чемодан будет последним, но нет. К тому моменту мы только добрались до верхней одежды.

Когда судебный пристав, контролирующий наши сборы, потребовал оставить на местах предметы искусства и полотна именитых художников, которые отец всю жизнь собирал в свою коллекцию, а главное, шкатулку с ювелирными украшениями, так как их стоимость пойдет в погашение долга, мама неожиданно ожила.

— Да как вы смеете! Там же фамильные драгоценности и подарки моего покойного мужа!

Непробиваемая женщина в форме смерила маму презрительным взглядом и с нескрываемой насмешкой ответила:

— Вся эта шикарная жизнь была подарком вашего мужа. Вот только, покинув свою семью, он забыл расплатиться по счетам, — ответила гадина, отставляя в сторону мамину увесистую шкатулку. — И не надо так на меня смотреть. Обручальное кольцо и серьги я разрешаю оставить, для светлых воспоминаний о муже будет вполне достаточно.

Из техники нам позволили забрать только холодильник, якобы без кофеварки, микроволновки и стиральной машины можно вполне обойтись. Из мебели взяли с собой лишь стол со стульями, шкаф, комод и две кровати: двуспальную для нас с мамой и детскую для Ванюшки.

— Остальное туда просто не влезет, — объяснил Илья Ильич, а я уже боялась представить куда же нас переселяют.

Время прощаться с близкими людьми и родными стенами, где прошла вся моя жизнь, которая сейчас казалась особенно счастливой и беззаботной, настало слишком быстро. Рабочие грузили вещи в машину, приставы готовились опечатывать дом, а все мы собрались на крылечке, включая маму, которая все-таки поднялась с постели и теперь стояла рядом с отрешенным взглядом, но зато при полном параде и на высоченных шпильках.

— Ну, пока, Ванюшка, — плакала Мила, не желая расставаться со своим любимцем.

Сонный братишка в голубом комбинезончике улыбнулся ей в ответ и что-то проагукал, прежде чем оказаться в моих руках.

— Если что, звони мне сразу или пиши, — переживала Мила, которая перед этим распиналась целый час, рассказывая мне в тонкостях, как правильно вводить в рацион малыша фрукты, овощи и каши.

— Хорошо, — пообещала я. — Спасибо за все, — обняла свободной рукой Ванюшкину сердобольную няню.

Когда пришла очередь прощаться с Клавой, та, предварительно оглянувшись на приставов, незаметно сунула мне какой-то листок.

— Что это? — спросила шепотом.

— На днях твой отец велел бабушкино кольцо отправить ювелиру на реставрацию, а забрать не успели. Вот и заберешь по-тихому, тогда никто о нем и не узнает. Там за работу уже оплачено, — подмигнула мне Клава.

— Спасибо за все. Даже не знаю, чтобы мы без вас делали, — поблагодарила свою верную помощницу.

За воротами началось какое-то движение и Рекс, наш ротвейлер, подбежал поближе к забору и принялся лаять на чужаков.

— А его то куда?! — со всеми этими происшествиями о собаке мы совсем и не подумали.

— Пристрелить или сдать в питомник, — без промедления ответил Илья Ильич, которого пес с самого начала невзлюбил, а как-то раз даже тяпнул за лодыжку.

Все дружно, включая маму, оглянулись в сторону гада с одинаково осуждающими взглядами.