Книги

Принц и Лишний

22
18
20
22
24
26
28
30

Я бросила взгляд на шрам возле сердца, но промолчала. Мне ведь никто никогда не рассказывал сказок. Медали, виртуально выданные знакомыми и друзьями, приколотые к груди моей мамы и моего папы, блестевшие на солнце общественного мнения надписью: «Хорошие родители, обеспечившие свою дочь всем необходимым!» — были для них дороже всего на свете. А мой внутренний мир, мои переживания всегда воспринимались как попытка сорвать с их груди заслуженную награду. Не может «всем обеспеченный ребенок» быть несчастлив! Не может… Просто «с жиру бесится»!

— О чем же сейчас думает душа моя? — Я готова бесконечно целовать губы, которые произносят эти слова.

— Все в порядке. Вспомнился один неприятный пустяк. Знаешь, за что я тебе благодарна? За то, что тебе не все равно, о чем я думаю, о чем переживаю, — улыбнулась я, проводя пальцами по его губам.

— Странно, не так ли? Я задаю тебе вопрос, на который сам не люблю отвечать, — заметило мое чудовище, вплетая свои пальцы в мои волосы. — Знаешь, меня пытались понять многие. А меня не нужно понимать. Меня можно только принять. Таким, каким я есть. Проще говоря, со мной нужно просто смириться…

Я уже свернулась в клубочек, спряталась у него на груди и уснула. Мне достаточно просто того, что он есть. Остальное не имеет значения… Главное, что он есть…

Не помню, что мне снилось, но проснулась я одна, среди подушек и одеял.

— Иери? — заволновалась я, сонно глядя в темноту. В темном углу вспыхнули красные глаза.

— Я здесь, душа моя… — прошептала тьма. — Просто тело устало, и я решил, что будет лучше, если оно отдохнет… Но я все равно с тобой… Я ведь знаю, как моя душечка боится темноты…

Алые огни приблизились ко мне, холодная лапа осторожно прикоснулась к моим растрепанным волосам, а потом сползла на щеку, успокаивая меня ледяным прикосновением.

— Спи, душа моя, — услышала я вкрадчивый голос, от которого на душе становилось так сладко и тепло. Холодная лапа легла мне на плечо, осторожно поглаживая длинным когтем мою шею.

Я осторожно взяла ее, прижала к своей щеке, потерлась об нее и попыталась согреть. Но как я ни старалась, когтистая лапка все равно оставалась холодной… Сквозь сон я чувствовала прикосновение когтей к моей спине и даже попросила почесать под лопаткой. Какое блаженство… Я помню, как сонно поцеловала холодную ладонь и почувствовала ледяной поцелуй на своем вспотевшем лбу. И если сейчас он захочет вырвать мое сердце, то он всего лишь заберет то, что принадлежит ему.

* * *

Утро встретило меня завтраком и ванной, поэтому весь мир может наслаждаться чистой и блаженствующей Любовью. Пока я сидела на работе и пила утренний кофе, на пороге появилась брюнетка с палочкой. Она сильно хромала на правую ногу, на лице у нее был свежий шрам, а на руке — повязка. Почти как у меня.

Она с некоторым сомнением оглядывалась по сторонам, рассматривая распечатанную на цветном принтере заманчивую, но абсолютно не соответствующую реальному положению дел в Азерсайде живопись, облепившую стены. По закону подлости, следом за ней влетел Гимней, чуть не сбив ее с ног. Он подошел к моему столу, не обращая внимания на посетительницу, и протянул руку.

«Он тебе что, руку финансовой помощи предлагает?» — скептически заметил песец.

— Мне ее пожать? Или в нее нужно что-то вложить? — спросила я, глядя, как директор смотрит на меня.

— Деньги за последний контракт. Быстро, — произнес Гимней. В кармане у него зазвонил телефон. Я краем глаза следила за девушкой, которая доковыляла до кресла, осторожно раскрыла каталог и достала из кармана сложенный листок бумаги.

— Ты что, на маникюр не пошла?.. Что? Да я тебе телефон месяц назад покупал! Анжеле подарили новый? Что значит «круче»? При чем тут какая-то Анжела? Ты меня слышишь? — Гимней пытался перекричать вопли, доносившиеся из трубки. — Всем сказала что? Что муж подарит тебе новый телефон? Да мне плевать, что ты сказа… Так, все, не устраивай истерику на весь магазин… Ты понимаешь, что с деньгами… Нет, не куплю тебе телефон! Не куплю! Ты даже два месяца со старым не… Что значит устарел? Мой — не устарел, а твой вдруг взял и устарел! Езжай на свой маникюр! Какая Анжела? Ты о ком? А я при чем, что какая-то Анжела двинулась с френчем? Я что, врач? А! Сдвинулась… Куда сдвинулась? Да прекрати истерику, в конце-то концов!

Он со злостью положил трубку.

— Деньги! Быстро! — приказал директор, нетерпеливо поглядывая на часы. Телефон из кармана намекал на тот самый счастливый день, когда рука с шикарным маникюром залезла в чужие штаны и нежно погладила портмоне. Судя по подробностям интимной жизни, сквозящим сквозь истерику, портмоне было единственной достопримечательностью штанов.

В этот момент я почувствовала себя известным политиком, задачей которого было дать лаконичное, в меру пессимистичное объяснение отсутствию денег в бюджете, но при этом как следует подбодрить налогоплательщиков.