— Знаешь, многие чувства мне были незнакомы. Единственное, что я мог ощущать — голод, — философски-мечтательно вздохнул Иери. — Но со временем, удовлетворяя свой голод, я собрал множество чувств и их оттенков. Они все есть во мне. И теперь я знаю, для чего нужна нежность, как ее дарить и как принимать. И мне это безумно нравится.
По его лицу скользнула улыбка, а по моему лицу его рука.
— Я теперь точно знаю, что каждое прикосновение к тебе — это нежность. Ты даже представить себе не можешь, сколько ее во мне… Я сам удивился… — чудовище продолжало улыбаться. — И теперь вся эта нежность принадлежит тебе… Но я хочу большего… Намного большего… Одной нежности недостаточно…
— И чего же ты хочешь? — шепотом спросила я, понимая, что знакомство с внутренним миром Иери несомненно порадует любую адреналинщицу.
— Чего я хочу? — с улыбкой спросило чудовище, чуть склонив голову. Его рука легла на мой золотой кулон. Он провел пальцем по выгравированным на нем буквам, а потом повертел золотое сердечко с моим именем на длинной цепочке, не сводя с меня глаз и продолжая улыбаться.
Шатаясь, словно пьяная, я сняла медальон превращений, бросила его на зарядку и посмотрела на часы. Три часа ночи. Плевать! Я швырнула на стол ключи, пошла умылась, глядя на себя в зеркало. На часах было десять минут четвертого и надпись: «Поцелуи — 10 шт.». Я не знаю, кто додумался считать поцелуи, да еще и в штуках, но он просто чертов гений!
«А оскорбления будем считать в килограммах?» — усмехнулась я, глядя на «штуки».
«Главное, чтобы зарплату в деньгах!» — заметила я, глядя на штраф в десять тысяч рублей. Мой счет ушел в глубокий минус. Вот так моя депозитная история превратилась в кредитную. Я представила, что принцесса поцеловала лягушку, и тут же схлопотала штраф. Принц получил двойной штраф за поцелуй Спящей красавицы и Белоснежки. Я всегда была уверена, что это был один и тот же принц-некромант-некрофил. Поцеловал он Белоснежку, решил отвезти ее трупик в замок, а тут оп! И ожила! Не донесли… Печалька… Надо поискать что-то новое. Спящая красавица? Хм… Отлично! Да что ты будешь делать! Опять очнулась!
Глядя на табло, у меня возникает такое чувство, будто из-за моих поцелуев брачная бизнес-империя в одночасье рухнула в пропасть, главный «бракодел» остался без штанов, с протянутой волосатой рукой и табличкой: «Подайте стартовый капитал старперу на новый стартап!» Тысяча рублей за такой поцелуй? Как-то дешево… Да тут прямо акция какая-то! Соберу пять засосов и получу «подсос» в подарок. Гимней меня явно за акционера держит!
Я зевнула, как лев, чуть не вывихнув челюсть, потянулась, а потом, пообещав директору фигу с машинным маслом, вызвала такси.
Пока за окном мелькали фонари, я сидела на переднем сиденье и размышляла. Как Гимней себе это представляет? После сегодняшнего вечера я поняла, что в обозримом будущем, вполне возможно, мне придется идти в банк и оформлять кредит. Думаю, что после заполнения графы «Целевое назначение» служба безопасности банка заподозрит, что деньги я собралась в буквальном смысле прое…
— Хали! Проехали мой поворот! — встрепенулась я, чувствуя, как мы разворачиваемся и едем обратно.
На худой конец, я всегда могу продать свою совесть. Она у меня как новенькая. Я ею почти не пользовалась… Шучу, конечно. Она у меня старая, потертая, насквозь пропитавшаяся несправедливостью этого мира. Да и никто бы ее не купил, потому что она способна загрызть любого… Я ни копейки не буду платить за это. Ни рубля. И даже если рубль случайно выкатится из кошелька в офисе, я обязательно за ним наклонюсь и положу обратно.
Утром я чувствовала себя воистину сказочно. Как Русалочку, меня тянуло к воде; клонило в сон, как Спящую красавицу; я долго не могла найти вторую тапку, как Золушка; как Царевна Лебедь, я мечтала, чтобы меня кто-нибудь подменил на пару часиков; а как Белоснежка, искренне желала, чтобы меня законсервировали до лучших времен. На улице было прохладно, поэтому пришлось накинуть легкую куртку.
То, что на часах было двенадцать, меня ничуть не смутило. Смутило лишь то, что на пороге офиса курила… смерть. Ну как смерть? Бледная, худая женщина с намазанными черными глазами, в костюме черной вдовы. Она стояла и тощей рукой с черными ногтями стряхивала пепел от сигареты прямо себе на туфли. Когда она взглянула на меня, я поняла, что соседи скупили весь лоперамид, на случай встречи с ней в подъезде в темное время суток.
— Вы ко мне? — уныло поинтересовалась я, доставая ключи и оглядываясь по сторонам.
— Да, к тебе… — замогильным голосом произнесла Смерть. — Я не рано пришла?
— Да как сказать, — я поежилась, пытаясь попасть ключом в замочную скважину и открыть дверь.
Наконец-то мне это удалось, и я обреченно выдохнула: