Пока Агата с Вадимом обменивались вопросами, из “пробки” выбрался Сергей и подкатил прямо к ним. Выглянув из окна, он поинтересовался, как всегда вставая на защиту одинокой сотрудницы:

— Что такое, Агата? Нужна моя помощь?

— Нет. — Агата смущенно рассмеялась в ответ, и кокетливо качнулась на каблуках белых сапожек. — Это мой бывший учитель. Такая вот приятная встреча!

— Ну, это святое! — расплылся в добродушной улыбке Сергей, и его лицо избороздили мимические морщины. — Садитесь! Подвезем.

— Да, да, пожалуйста, Вадим Владимирович… — спохватилась Агата, она распахнула перед мужчиной дверь черного джипа.

Коновалов недоверчиво покосился на машину:

— Это твоя? — Он сел в велюровый салон, недоумевая, — не понимаю, ты ли это или не ты, Агата?

— Она, она! — хохотал Сергей. Агата, сев рядом с Коноваловым, поспешила объяснить ему, откуда у нее машина, и почему, собственно, она так респектабельно выглядит:

— Я работаю в большой фирме по продаже товаров для женщин, эта служебная машина… — запнувшись от смущения, девушка натянуто улыбнулась. — А вы чем сейчас занимаетесь?

— В Москву я попал проездом, — ответил как будто бы нехотя Коновалов и перевел тему разговора в другое русло. — Давно ты не была у своих? Ты не ответила…

— Давно, — кивнула Агата согласно. — Лет десять точно. И не тянет, если честно.

Она всегда боялась встретить кого-нибудь из земляков, боялась, что они начнут расспрашивать ее о том, почему она долгое время не была у родителей, точнее, у матери и отчима, и не общалась с ними, почему она, устроившись в столице, не хочет помочь им. Неужели помнит старые обиды?

— Очень жаль, мне всегда казалось, что ваша семья это настоящая каменная стена, которая будет стоять долго, — деликатно высказался Коновалов. — А все эти слухи только слухи…

Агата пожала плечами, не зная, что и как сказать. Она была не готова говорить на эту больную для нее тему, поэтому решила поступить так, как поступала на уроках химии, когда не знала ответа на заданный вопрос, — просто молчать.

Меж тем Москва плыла за стеклами джипа и было ясно и Агате, и Коновалову, что этот город давно перестал быть просто городом, это было целое государство со своими законами адаптации и выживания.

— И все же, — Агата начала разговор заново, — что вы делаете в Москве? Или это нечто личное?

— Да в общем, нет! — грустно улыбнулся Коновалов. — Как я уже сказал, я тут проездом, возвращаюсь из мест не столь отдаленных… — он посмотрел на удивленную Агату с неким вызовом. Наверное, боялся ее реакции, конечно, негативной и оскорбительной.

— Я ничего не знала, — выговорила она тихо. — Мне жаль…

— Не хочу об этом говорить, — прервал ее мужчина. — Я не из тех, кто любит рассказывать о уголовных статьях и тюремных буднях.

— Понимаю, именно поэтому я предпочитаю не говорить о семье, — вздохнула девушка. — Тяжело. И как будто не со мной было…