Марух промолчал. От него пахло табаком и морем, — эксклюзивный аромат «Горячий моряк». Он выкупался в прохладной ванне, побрил грудь и подмышками, надел европейский костюм, смазал волосы на голове гелем. Перед ним стелилась городская дорога, расступались респектабельные кварталы, и предзакатное солнце раскрывало ему свои объятия, как закадычному приятелю, безжалостно прожигающему жизнь.

На вилле Аль-Аминов его не ждали, тут Лейла не ошиблась, но не прогнали. Слишком значительная персона. Дальше общей гостиной его не пустили. Он осмотрелся. Обстановка показалась ему вычурной и банальной, в его доме преобладал скандинавский стиль, прохладный и добротный, сбивающий вечную жару.

— Хозяина нет дома, господин Акиф, и неизвестно когда он вернется. — В гостиную вошел управляющий Мансур, муж Фариды и тот самый осведомитель. — Чем я могу быть вам полезен?

— А сын хозяина дома? — Гость, стоящий лицом к окну, обернулся. Его костюм и волосы отливали одним и тем же лоском. — Я привез сестру к госпоже Мораиме, но не откажусь от возможности полюбоваться женским обществом…

Мансур вздрогнул, словно его слегка ударило током, и током этим была невиданная дерзость гостя, он обреченно ответил:

— У меня нет ключа от комнаты смежной с женской половиной, господин Акиф… Надир сегодня дома весь день, они с женой уезжают на днях…

— Дома? Тем лучше, — вскинулся Марух возбужденно. Лицо его прорезала недобрая улыбка. — Проучим Надира. Мне не нужен ключ, мне достаточно знать из какого окна на женской половины…

В гостиной госпожи Мораимы было светло и весело. Женское собрание вело беседы на разные темы и угощалось свежайшими морепродуктами. Тон вечеру задавали две русские женщины, Зейнаб и Айша, жена одного из партнеров Аль-Аминов. Обе стояли у открытого окна, ловили порывы вечернего ветерка, жалели, что не познакомились раньше.

— Мой муж Закир тоже не жалует Маруха Акифа, — рассказала она по пути в гостиную. — Так что твоего мужа никто не осуждает за его выпад, по крайней мере, я не слышала, а у меня большие уши!

За женщинами шагал личный охранник Агаты, угрюмый араб Мухаммад. Но стоило женщинам дойти до дверей, ведущих в жкнскую половину дома, он встал, как вкопанный. Женщины в ярких шелках, сдернув с лиц вуали, сидели в больших креслах. Стены гостиной были задрапированы светло-золотистым шелком, из окон были видны прохладный сад и бассейн.

— Тебе нравится Саудовская Аравия? — спросила Айша Агату.

— Если бы не привычка арабов закрывать женщинам лица и рты, то эта страна была раем, — улыбнулась она, косясь на мелькнувшую за окном тень.

— Знаешь, женщин здесь уважают больше, чем в России, от нас требуют выполнения женских обязанностей, и никогда не заставят брать на свои плечи непосильный груз ответственности за все. Поверь мне, — сказала Айша с ответной улыбкой, — арабы хорошие мужья и отцы…

— У тебя есть дети? — спросила Агата, быстро переводя взгляд с Айши на окно. Теперь она слегка отдернула занавеску, чтобы убедиться, что за окном никого нет. — Там, кажется, кто-то ходит… У бассейна.

— Прислуга, больше некому, — ответила ее собеседница. — У меня три дочери. Муж мой не оставит меня в покое, пока я не рожу ему сыновей.

— Это мужчина, Айша, точно, посмотри — шепнула Агата, отпустив занавеску, но приблизив к ней лицо. — Что он здесь делает?