— Я рад, что тебе нравится! Нет, мы с партнером решили, что полезное нужно совместить с приятным, — говорил Надир. — Знаешь, богатые тоже любят отдыхать у моря и, глядя на воду, думать о вечности…
На палубе все было готово к приему Надира. Стоял круглый стол, заставленный яствами в красивой фарфоровой посуде. Надира встретил толстый араб, с явным подобострастием он обхватил милостиво протянутую руку молодого шейха и оскалился в чрезмерно приветливой улыбке.
— Это Абиб Бабрам, — шепнул Надир Агате, когда они присели в удобнейшие кресла-ракушки, в каждом из которых лежала груда мягчайших думок из розового, золотого и голубого шелка. — В Египте он главный по медиа-бизнесу…
Слуга, одетый в длинную белую рубаху, принес господам хрустальный графин, наполненный густо-золотистым напитком. Разлил его по высоким хрустальным бокалам с золотыми ободками. Надир не скрывал того, что Агата интересовала его больше, нежели потная персона Бабрама. Он слушал его гортанную речь вполуха, кивал, а сам то и дело бросал влюбленный взгляд на свою спутницу. Она по-прежнему была для него желанна.
Агата чувствовала себя неловко, словно попала в иной мир, и думала не без основания, что, если мир иной все же существовал, то не под могильной плитой, а тут, на земле, и существовал он только благодаря деньгам и таким людям как Надир. Она не притронулась ни к янтарному винограду, огромные гроздья которого развалились по роскошному блюду, ни к спелой дыне, ни к крупным гранатам, их зерна, словно драгоценные камни матово блестели в свете закатного солнца. Золотой напиток оказался медовым шербетом с нежным дынным ароматом. Попробовав его, Агата осторожно откинулась на спинку кресла, думая о том, как же все-таки хорошо окунуться в этот, иной мир.
После беседы с шейхом Бабрам сошел с яхты, любезно предоставив ее к услугам шейха и его подруги. Надир, наконец-то, перестал строить из себя гордого магната и вновь стал живым, жадным до женского внимания парнем.
— Представь себе, с какими глупцами мне приходиться общаться! — воскликнул он, после того, как залпом выпил весь шербет. — Я создан для любви, для тебя, в конце концов, но не для перебирания никчемных слов! Нет! — он решительно замотал головой.
— Ты еще очень молод, Надир, — безмятежно отозвалась Агата, несколько утомленная жарой, она раскинула руки по прохладным шелковым думкам. — Ты молод, избалован и неопытен, поэтому ты так говоришь…
— Нет, я знаю себя, во мне сохранился дух свободолюбивого бедуина, — пустился в размышления молодой человек. — Мне хочется жить в бедном шатре, водить караваны по пустыне, а не сидеть в душном офисе и слушать бредни о рекламе и политкорректности…
5.2
Надир скрылся за стеклянной дверью, ведущей в просторную каюту-гостиную, где стояла удобная мебель для отдыха целой праздной компании. Затем он вышел на палубу уже в белых штанах и эластичной майке, — стройный смуглый юноша.
Глядя на него, Агата сравнивала себя с ним, и понимала, как мало они подходят друг другу; она, можно сказать, умудренная опытом двадцатисемилетняя женщина, продающая женские товары, и на этом зарабатывающая деньги на более или менее обеспеченную жизнь. Вчера она танцевала на столе, обжималась с едва знакомыми мужчинами, потому что изрядно выпила. Жизнь успела ее потрепать.
Он, милый мальчик, почти принц, образованный, перспективный, но не знающий себе цену. К ней в постель он попал случайно, легкомысленно, и теперь наверняка мечтал снова оказаться в ней…
— Надир, я должна признаться в том, что не рассчитывала на встречу с тобой после той ночи, — заговорила Агата осторожно, чтобы до него дошло, к чему она ведет. — Об арабских шейхах я никогда не мечтала, не такая я, звезд с неба не хватаю…
Надир, доселе стоявший в стороне от нее, подошел к ней и непонимающе уставился на нее.
— Ты это говоришь, чтобы унизить себя? Чтобы я думал о тебе нехорошо? — спросил он уязвлено. — У нас наследные принцы любят простых женщин, — добавил он и присел в кресло напротив нее. — Да, моя семья богата, но никакие деньги не смогут нас разлучить! Если только мы решим жить вместе…
— Не спеши. Мы можем встречаться время от времени, необязательно сразу жить вместе, — решила остудить его пыл Агата. — Не хочу связывать тебя. Да и сама не готова к таким отношениям…
— Я окутаю тебя заботой и вниманием, вот увидишь, тебе не захочется со мной расставаться, — пообещал Надир уверенно. — Я не согласен видеться «время от времени». Наши отношения должны привести нас к чему-то хорошему и правильному, а не быть развлечением между делом…
На борту яхты было все для комфортного отдыха. Когда африканская ночь накрыла бархатным полотном город, причал и море, Надир предложил Агате перейти в каюту для гостей. И она, входя в шикарные апартаменты, невольно подумала, что на яхте, наверняка, имеется спальня с большой кроватью. Интуиция ее не подвела, после легкого ужина, Надир потянул ее в другую комнату — в спальню с зеркальным потолком, ветвистой люстрой из горного хрусталя и ожидаемо большой кроватью. Паркетный пол был почти полностью застелен пушистыми коврами…
После того, как Надир удовлетворился интимной близостью с ней, он откинулся на груду подушек, затянутых в наволочки из тончайших кружев, и, утопив голову в их мягкости, мечтательно улыбнулся собственному отражению в зеркальном потолке. Рядом с ним, уткнувшись лицом в безжалостно смятую подушку, слегка прикрытая шелковой простыней, лежала Агата. Темные волосы разметались у нее по спине, через простыню проступали очертания ее бедер.