Воран напрягся, а в его глазах я увидела чувство вины.

– Знаешь, я всегда была сдержанная. Сидела за книгами, когда другие развлекались, не делала ничего необдуманного, не курила и не увлекалась алкоголем. Родители всегда смотрели на меня с любовью и восхищением, и мне хотелось его оправдать. Да даже с Амандой я никогда не повышала голоса и терпеливо сносила все ее придирки, – я тяжело вздохнула, вспоминая, через что мне пришлось пройти со свекровью и сколько язвительных замечаний я от нее наслушалась. – Воран, с Дэвидом я была на стольких приемах, и неужели ты думаешь, что я не научилась скрывать свои эмоции и улыбаться, даже когда человек мне неприятен?

Воран не перебивал меня, внимательно слушая, впервые я рассказывала ему о себе.

– Когда я вернулась на Землю, то изменилась. Впервые не захотела понять и простить Робина, уволилась с работы и переехала туда, где никто меня не знает. Я действительно поняла, что жизнь слишком коротка и надо жить так, как хочешь ты, а не подстраиваться под других. Если бы не история с покушениями и не опасность для Эрин, то я бы никогда добровольно не вернулась на Зеймах. – Воран серьезно смотрел на меня, никак не комментируя такое заявление, и я продолжила: – Мне все равно теперь, какое впечатление я произвожу, и говорю то, что думаю, и не позволю оскорблять своих друзей.

– Меня ожидают веселые времена, – усмехнулся Воран.

– Дарр – первый в моей жизни, кого я действительно так прямолинейно послала, – призналась я, – и ты не представляешь, какое удовольствие мне это доставило.

– Я тогда тоже получил удовольствие, наблюдая за этим, – уголки губ Ворана подозрительно подрагивали.

Мне был приятен его теплый взгляд, но я продолжила:

– Прежде, при первой встрече с Селимом, я бы проглотила его слова и была бы вежлива. И пусть бы меня не швырнули на пол, но что-то мне подсказывает, что у нас бы не было с ним тех отношений, какие установились сейчас.

Воран задумался над моими словами.

– Знаешь, я никогда не видел его ни с кем таким мягким, – признался он после молчания. – Когда ты бросилась к нему с поцелуями, то я ожидал, что случится страшное… такое поведение с ним немыслимо… А потом впервые в жизни услышал, как отец искренне смеется.

– Разве с тобой он не такой? – удивилась я.

Воран помрачнел и откинулся на полотенце, смотря в небо. Теперь уже настала моя очередь привстать и посмотреть на него.

– Отец может напугать до жути, но с нами он всегда был сдержан. В детстве, как бы мы с Дубаром ни старались привлечь его внимание нашими успехами, он воспринимал это как должное. «Мы обязаны быть лучшими», – втолковывали нам с малых лет. Не знаю как, но ты его покорила. Я впервые узнал его с этой стороны.

Мне не понравилась горечь в его словах. Что-то мне подсказывало, что его детство не было таким безоблачным, как мое. Передо мной лежал мужчина, но в нем еще была жива обида ребенка.

Я подвинулась к нему и положила голову на плечо. Меня тут же обняли и притянули к себе.

– Эх, мальчишки, сестры вам не хватало! – беззаботно-веселым тоном сказала я.

– Я вполне доволен и женой.

– Обещаю напомнить тебе эти слова, когда у тебя в очередной раз появится желание меня придушить. – Я бросила на него веселый взгляд. Воран не выдержал и рассмеялся. Грусть ушла из его глаз.

– Нам пора возвращаться, – он встал и протянул мне руку, помогая подняться. Жаль, мне хотелось еще немного поваляться, беспечно болтая. Если честно, больше всего мне нравилась вот такая его искренняя улыбка, которая как будто согревала меня изнутри. Вздохнув, я начала собирать вещи.