Арина с тревогой в глазах следила за мной.

— И ты меня знаешь, с женатым мужчиной я бы точно ничего не строила. — уверила подругу.

— Думаешь, в том, в чём он обвинил тебя, виновата Антонина Ивановна? — спросила Арина.

Пожав плечами, ответила:

— Это словно очевидно. Она мне говорила, что получила серьги не так, как планировала, а её супруг всем своим видом хотел прекратить наш с ней диалог об этом. И всё это буквально оттеняет слова Адема и ту статью.

— Мне всё равно не нравится, как он бросил в тебя обвинения. — внезапно заявила подруга.

Уголок губ дёрнулся, я поджала губы. Она была права. Как бы мы не пытались найти смысл во всём, это не отменяло тех слов, что он мне сказал. Громких слов.

“Обидных слов”.

Ещё в ту секунду, когда я их услышала, внутри словно что-то оборвалось. Плевок в душу, иначе не назвать.

— Наверное, его можно понять.

— Понять? Кать, ты серьезно?

Вопрос Арины прозвучал как ругательство, от которого сразу захотелось пристыженно опустить голову.

— Если вы, по твоим же рассказам, проводили какое-то время вместе, как после всего он так легко мог вылить на тебя всё это?

— Слушай, — внезапно решила постоять за себя, — если бы в твоей жизни произошло событие настолько ужасное, и ты потеряла любимого навсегда, как бы ты отреагировала, когда увидела возможного виновника?

— Я бы попыталась выяснить правду. Тем более ты не "возможный виновник", и в целом никакой не виновник.

Подругу с некой строгостью смотрела на меня, не отводя взгляда. Мне же не нашлось, что ответить.

— Может, я не настолько ценна для него, чтобы он пытался. — обреченно произнесла.

Единственный наш поцелуй постоянно всплывал в воспоминаниях. То, каким он был, с каким трепетом происходил. Так не целуются безразличные друг другу люди.

Одинокая слеза незаметно скатилась по щеке, оставляя влажный след.

— Катя… — прошептала Арина.