— Проституцию? — подсказал он.

— Нет! Боже! Ты думаешь, мне платили за… Ты ведь так не думаешь, правда? Это совсем не входило в планы!

— Значит, ты делала это в порядке самообразования?

— Это нечестно!

— А то, чем ты занималась, честно?

— Но…

— Но — что?

Но мне кажется, я люблю тебя.

С какой стати ему верить? Он наверняка просто рассмеется мне в лицо. Сейчас единственное чувство, которое я у него вызываю, — это брезгливее презрение.

— Но… — попыталась я еще раз, однако встретила его злой взгляд. — Наверное, мне лучше уйти.

— Да. Я тоже думаю, что тебе лучше уйти.

Я открыла дверь, потом все же обернулась. Он опять смотрел в окно.

— Послушай, Эдди… Мне очень жаль.

Жаль. Какое неподходящее слово.

Он помолчал. Потом сказал так тихо, что я едва его расслышала:

— Да, мне тоже, Белл. Мне тоже.

Трудно поверить, что раньше была жизнь, когда жизнь неожиданно заканчивается.

Я не была несчастлива до того, как встретила его. В моей жизни почти все осталось по-прежнему, но почему-то этого теперь недостаточно.

Правда, теперь у меня нет работы, самоуважения и большей части сердца. Я хотела «найти себя», прошу прощения за клише, но только все растеряла.

Видимо, в те два месяца путешествия, которые я не догуляла из-за свадьбы, мне и предстояло найти то, что я искала.