— Я понимаю, в чем дело! Она пошла к вам, и вот почему… Но если вы думаете, сэр, что я опустился так низко, что позволю Белле пожертвовать собой, только чтобы спасти меня от позора…

Улисс, моментально обидевшись на перемену в голосе, бросился к своему хозяину и вызывающе залаял на Бертрама. Мистер Бомарис положил руку ему на голову.

— Да, очень грубо, Улисс, — согласился он. — Но не обращай внимания! Имей в виду, что никто не ценит меня так высоко, как ты!

Весьма сконфуженный, Бертрам произнес:

— Я хотел сказать… я прошу простить меня! Я только собирался сказать… Она мне ничего не говорила!

— Неужели? Как эти женщины любят секреты! Возможно, она думала, что первыми эту новость должны узнать родители.

— Думаю, она могла бы, — с сомнением сказал Бертрам. — Но она утверждала, что ни за кого не может выйти замуж, потому что всех заставила думать, что она богатая наследница…

— Ничего такого она мне не говорила, — сказал мистер Бомарис.

— О, я понимаю! — сказал Бертрам, морщины на его лбу разгладились. — Ну, должен вам сказать, сэр, что чертовски рад, потому что подозревал: вы ей нравитесь больше, чем остальные! Я… я желаю вам счастья! И, конечно, я понимаю, что теперь нужно по-другому смотреть на мой долг вам, только я думаю, однако, мне не следует позволять вам платить остальные мои долги, потому что это ни в коей мере не ваше дело, и…

— Давайте не будем начинать все сначала! — взмолился мистер Бомарис. — Только скажите, дорогой друг, что вы намереваетесь делать, если я не заплачу ваших долгов!

— Я думал о том, как вступить в кавалерийский полк, если меня примут, — сознался Бертрам. — Под вымышленным именем, конечно!

— Мне кажется, что кавалерийский полк подойдет вам как нельзя лучше, — сказал мистер Бомарис. — Но вам будет гораздо удобнее, да и нам всем, если вы вступите под своим именем и в качестве корнета. Чего бы вам хотелось? Гусарский полк?

Эти невероятные слова заставили Бертрама сначала покраснеть, потом побледнеть, судорожно глотнуть и наконец выпалить:

— Вы не можете иметь это в виду! После всего! Я… О, сэр, вы серьезно?

— Да, разумеется, но дайте же мне ваши счета!

— Я не заслужил, чтобы вы что-нибудь для меня делали! — вскричал Бертрам, лишившись последнего самообладания.

— Счета!

Бертрам, уже качаясь на волнах каких-то блаженных грез, привстал и сказал:

— Счета? О! О, да, они все здесь — только вы будете поражены тем, сколько я потратил, и…

— Меня никогда ничто не поражает, — ответил мистер Бомарис, протягивая руку. Он засунул в карман скомканные бумаги и сказал: — Я устрою все так, что никто из ваших кредиторов не догадается, что не вы им заплатили. Вы задолжали кому-нибудь здесь, кроме вашего счета?