— Совсем ничего, мисс Тэллант.

Она громко вздохнула.

— Тогда… вы женитесь на мне сразу? — спросила она.

«Ну и что, черт возьми, это означает? — подумал мистер Бомарис удивленно. — Неужели этот проклятый сорванец еще во что-то влез с тех пор, как я уехал из города?»

— Сразу? — повторил он, сохраняя невозмутимость в голосе и наружности.

— Да! — отчаянно сказала Арабелла. — Вы должны знать, что я питаю величайшую неприязнь ко всем… ко всем формальностям и… и той чепухе, которая всегда сопровождает объявление о помолвке! Мне… мне хотелось бы обвенчаться тихо — по сути, в строжайшем секрете — и прежде, чем кто-нибудь догадается, что я приняла ваше любезное предложение!

«Должно быть, негодный мальчишка оказался в большей беде, чем я думал, — решил мистер Бомарис, — и она все-таки не смеет сказать мне правды! Действительно ли она хочет довести до конца это возмутительное предложение или только думает, что хочет этого? Добродетельный человек, при подобном положении дел, несомненно, открыл бы ей глаза на то, что нет необходимости прибегать к таким мерам. Какую же скучную жизнь должны вести добродетельные люди!»

— Вы можете думать, что это странно, но я всегда считала, что побег — это так романтично! — вызывающе провозгласила она.

Мистер Бомарис не склонил уха к подсказкам своего второго лучшего «я» и немедленно ответил:

— Как вы правы! Удивляюсь, что сам не подумал о побеге! Объявление о помолвке двух таких заметных фигур, как мы с вами, вызовет бурный поток поздравлений и комментариев, а это совсем не в нашем вкусе!

— Именно так! — кивнула Арабелла, с облегчением обнаруживая, что он увидел дело в таком разумном свете.

— Учтите еще досаду таких, как Хорас Эпворс! — сказал мистер Бомарис, моментально увлекаясь планом. — Вас сведет с ума их бредовая болтовня!

— Ну, я думаю, это может быть, — сказала Арабелла.

— В этом нет никаких сомнений. Больше того, такая формальность, как обращение к вашему отцу за разрешением, давно устарела, и мы прекрасно обойдемся без нее. Если еще и слышны голоса старомодных типов против таких скороспелых браков, то нас это не касается, в конце концов.

— Н-нет, конечно — согласилась Арабелла с большой долей сомнения. — Вы думаете, общество будет… будет очень шокировано, сэр?

— Нет, — сказал мистер Бомарис искренно. — Никто нисколько не будет шокирован. Когда бы вам хотелось убежать?

— Завтра не будет слишком скоро? — тревожно спросила Арабелла.

Мистеру Бомарису хотелось бы, чтобы его любовь дала ему право на откровенность, но глупо было бы отказываться от того, чем он наслаждался в такой степени. Он немедленно ответил:

— Никакое время не будет слишком скорым! Но помня о том, что мне, вероятно, нужно сделать кое-какие приготовления, я смею предложить, чтобы мы теперь же ушли отсюда вместе.

— Нет, это невозможно, — серьезно сказала Арабелла. — В сущности, я совсем немного знаю о таких вещах, но полагаю, что мне будет чрезвычайно трудно убежать с Парк-стрит так, чтобы никто не знал об этом! Мне необходимо будет захватить с собой саквояж, по крайней мере, кроме моего несессера, как же в этом случае мне это удастся? Если только я не прокрадусь глубокой ночью, конечно, но это должно быть действительно поздно, потому что привратник всегда ждет, когда придет лорд Бридлингтон. А я могу заснуть, — чистосердечно прибавила она.