Он начал любовно поглаживать позолоченную модель «Дастера», занимавшую почетное место на его письменном столе, рядом с фотографиями трех его дочерей в серебряных рамках.
— Джо, как давно ты в нашей компании?
Тон Вандела смягчился, и Мишлини почувствовал, как на лбу у него выступил пот. Он оказался на минном поле и не знал, в какую сторону шагнуть.
— Около двенадцати лет, — пробормотал он.
— В пятницу будет одиннадцать лет и восемь месяцев, — поправил его президент «Авионикс». — И за все это время ни у кого не было причин ставить под сомнение твою лояльность. Ты проделал чертовски хорошую работу для «Фокс Авионикс». Именно поэтому я доверил тебе руководить планированием. Плачу хорошую зарплату — твои расходы вдвое превышают мои. Удивительно, что ты не растолстел еще больше.
— Горю на работе. В твоем деле, — ответил Мишлини, обороняясь.
— Никто и не сомневается. Ты так часто лижешь задницы на Холме, как будто это новый способ лечения геморроя, и высовываешься так часто, что я начинаю думать, будто ты метишь в президенты. А, Джо? — Вандел захохотал, и эхо прокатилось по просторному кабинету, но Мишлини с трудом выдавил слабую улыбку.
— Я всегда доверял тебе, Джо. — Вандел наклонился вперед, внезапно став серьезным. — До настоящего момента. Беда в том, что твоя лояльность будет подвергнута испытанию. Ты здесь, в «Фоксе», а твоя жена — звезда «Уорлд Кейбл ньюз». Возможно, у нее скоро даже будет своя программа.
— Чепуха! — отрезал Мишлини. — Эрскин, я никак…
Но президент жестом остановил его.
— Именно это сказал и я, когда один из парней поднял вопрос. Ч-Е-П-У-Х-А с большой буквы. Только не старина Джо. Но… — Вандел развел руками, изображая беспомощность. — Слишком велики ставки. Они сказали, что «Уорлд Кейбл ньюз» выступает против нас и мы не можем позволить себе, чтобы кто-то из высшего руководства компании якшался с ними. Спал с нашим врагом. Это не та работа, о которой забываешь, выходя из конторы вечером, ты связан с ней двадцать пять часов в сутки.
Мишлини кусал губы от гнева.
— Если ты осведомлен о том, что происходит в агентстве, то знаешь, что в данный момент моя жена находится на другом краю света. Это смешно.
— И каждые три недели она прилетает, чтобы… ну, я полагаю… чтобы выполнить свои супружеские обязанности? — Вандел сдержался, попытавшись обойтись без грубостей, но быстро вернулся к обычному лексикону. — Дерьмо, Джо, ведь она не одна из твоих многочисленных подружек, которую ты можешь трахнуть и забыть. Черт, она твоя жена!
Мишлини фыркнул, выражая презрение. Ночные разговоры! Их беспокоили его ночные разговоры с Изой! Черт, что же он должен им сказать? Что они с женой не занимались любовью с того самого момента, как она узнала, что беременна вторым ребенком? Что ребенок был последней и отчаянной ее попыткой склеить их супружество, которое разваливалось на части? Что ребенок оказался очаровательной, но печальной ошибкой? Брак не мог быть спасен, ребенок лишь осложнил все.
— Вам не следует беспокоиться из-за моей жены, — сказал он.
— Но я беспокоюсь, Джо, беспокоюсь.
— Я даже не знаю, где, черт бы ее побрал, она находится. Тебе
В это мгновение пришло окончательное решение.
— Тебе следует кое-что узнать, Эрскин: завтра я подаю на развод. — Так. Он сказал это. И сейчас же почувствовал себя лучше, увереннее. — Отныне любой разговор между мной и Изой будет происходить через адвокатов.