Крейсер тоже поднял якорь и разворачивался, выходя в открытое море.

Вдруг послышался страшный грохот, яхта покачнулась, потом снова выпрямилась и пошла замедленным ходом, все больше и больше оседая носом в воду. Она потеряла управление и шла теперь прямо к берегу. Низко накренившаяся к воде, она напоминала смертельно раненного зверя, который спешит в свое логово.

Среди команды поднялась паника. Все бросились спускать единственную спасательную лодку. Едва она коснулась воды, люди стали прыгать в нее. Лодка перевернулась и исчезла под водой, не успев даже отойти от борта яхты.

Яхта затонула недалеко от берега, возле скалы Дельфин. Она лежала на каменистом дне, и вершины ее мачт виднелись из-под воды.

Французский крейсер подошел к месту аварии и изо всей команды подобрал только полковника Тимашова. После этого, сопровождаемый проклятиями всей выплывшей и спасавшейся на скале Дельфин команды яхты, он исчез за горизонтом.

Красная армия входила в город.

Через два часа красноармейцы сняли со скалы перепуганную команду «Галатеи», но адъютанта полковника Тимашова там уже не было. Спасая свою жизнь, он рискнул проплыть три километра в свежую погоду и добрался до далекой песчаной косы на запад от города.

С того времени прошло немало лет. Многие из белогвардейцев были уже пойманы. Но многие еще оставались на свободе и продолжали служить разным иностранным разведкам.

Первым нашел дорогу к этим разведкам бывший адъютант Тимашова Петр Андреевич Глоба. Он долго жил где-то на Урале п занимал скромную должность. Но ненависть к Советской власти не покидала его. И, припомнив имена своих старых сотрудников из контрразведки, он постепенно втянул их в шпионскую работу в новых условиях. Глоба возглавлял целую сеть шпионов и диверсантов.

Вдруг стало известно, что «Галатею» собираются поднимать. Глоба и его хозяева встревожились. Если найдут списки и начнут разыскивать всех, кто в них значится, возможны большие неприятности, даже очень большие неприятности: люди могут оказаться слишком разговорчивыми, они расскажут вое, что знают.

Поэтому проклятый резиновый мешок надо было захватить любой ценой. Но где был этот мешок, знал только Глоба. Ему и поручили это дело.

О цели своего приезда Глоба известил мадам Кивеико. Та встревожилась: ее имя тоже значилось в списках.

Когда Глоба пошел к водолазу, она ждала его, сгорая от нетерпения.

Петр Андреевич вернулся мрачный, как ночь. Мадам Кивенко даже не решилась расспрашивать. Все было ясно. По хмурому растерянному лицу Глобы она видела: с водолазом ничего не вышло, а что делать дальше, к кому обратиться за помощью, - Глоба не знает.

Они молча сидели друг против друга в полутемной комнате мадам Кивенко. Каждый думал о своем. Варвара Павловна уже прикидывала, не пойти ли ей сейчас и заявить о том, что адъютант полковника Тимашова, Петр Глоба, приехал в город и сидит у нее в комнате. Но тотчас она сообразила, что если арестуют Глобу, то ей тоже недолго придется ходить по улицам города, и отбросила этот план как совершенно непригодный.

Так они сидели, углубившись в свои мысли, когда дверь приоткрылась и появился Вася.

Не сказав ни слова, он подошел к Варваре Павловне и, как всегда, протянул ей полную горсть серебряных монет. Мадам Кивенко сосчитала их и так же молча спрятала в ящик стола. Ее не интересовало, где и как Вася достает деньги. Она не знала да и не хотела знать, какого труда стоит это пареньку, сколько неприятностей переживает он, пока добудет эти пять рублей.

Вася повернулся и вышел в кухню, где его ждал ужин, целые горы не вымытой посуды и еще много грязной работы, которую не хотела делать кухарка Марья.

А когда Вася ушел, Петр Андреевич вспомнил высокую корму теплохода «Крым», полтинник, брошенный ребром в зеленоватые волны. Он представил себе мускулистое смуглое тело. Оно двигалось в воде быстро и уверенно.

Тогда мальчишка пробыл под водой минуту и сорок секунд.