Глава 9

Фрай во второй раз открыл глаза, воспоминанье стрельбы было явным а вот остальное… «Да, стрельба… О чём это я». Области тьмы заставили забыться анахорета новыми впечатлениями и эмоциями, и он отмотал время назад, вспомнил про первый сон — наваждение, и да это послание на телефоне, оно явно наставительно требовало закончить начатое, то есть явиться в это место опять. В повествовании часто описываются гаражи и склады, но это и есть та самая частичка противоправного мира подполья, коим и являлся анахорет. Пришлось задуматься, всё сводилось на этих лотах или так показалось, сообщение явно требовало вернуться к истокам, воссоединиться и к прочей изотерической пурге, которая тревожила его умственное равновесие и раньше. Выбор стоял прямо здесь и сейчас: либо сквозануть «ни ответа, ни привета», либо ехать до конечной, а именно добыть эти полтора миллиона во что бы то не стало и отправиться в путь с осознанием выполненных перед всеми обязательств. «Опять выбор, сколько можно?» Это идеологическое подспорье брало последний оплот, который явно сдавался перед незримым противником. Интерес подстрекаемый не только жаждой наживы, укреплялся внутренними позывами, что неустанно талдычили: «Проверить не поздно, вернись к истокам». В целом всё тоже самое. На часах было около шести и всё самое интересное возможно было впереди, это и подкупило анахорета, взвесив все за и против он решил и впрямь вернуться к этим самым истокам, или к тому о чём нашёптывали эти голоса в голове. Собрав волю в кулак, анахорет поднял своё бренное тело, хотя бы его разматывало от усталости, и подошёл к машине. Взял одежду и переоделся, внутренне порадовавшись отсутствию напарника, который явно где-то прохлаждался. После этой поездки он планировал заехать за Слевен и уехать чего бы это ему не стоило. А стоить, кто знает, это могло многого, ну или по крайней мере ненависти остальных. «Ладно, соберись тряпка, возьми фортуну за горло, но сжимай не до конца, она тебе ещё пригодится». Взял пистолет, посмотрел на Мазду на спущенных колёсах. «В топку, бесспорно, придётся вернуться и доделать начатое». С этими мыслями Фрай вышел в холодное утро и опустил ворота на место. Подстраховаться не мешало, заказывать такси от гаража было рискованно, поэтому пришлось прошествовать до соседнего владения, откуда спокойно взял автомобиль. Ехать надо было, как мы уже знаем, через весь город и подумать было абсолютно есть над чем. В целом всё сводилось к одному — надо действовать по воле сердца и наитию, что и исполнял анахорет. «Интересно как там милая без меня, наверно всё ногти искусала». По дороге заехали в закусочную и пока таксист ждал, быстро в два укуса съел хот дог и запил банкой энергетика. Благодатная пища заставила ненадолго прикрыть глаза, проваливаясь в размышления. Продолжив движение, вспомнил про бедного пухлого Дженкинса, которому не хватало смелости для последнего броска. «Надеюсь его не возьмут за загривок и всё обойдётся, иначе нам всем крышка». Многие аспекты были на волоске и требовали доработок, единственное, что выручало Фрая и Края было везение, они и впрямь ходили под богом и провидение явно благоволило к их персонам. Последние сны анахорета были, как мы уже заметили, крайне затейливыми и беспокойными, отличались реалистичностью. Люди приходили и уходили, каждый в своём сновидении и оставляли осадок сожаления. Вот анахорет прикорнул и ему явилась Слевен во всём благолепии, юна и игрива, ещё далеко было до распрей и грызни. Познакомились они в соцсетях, как мы уже продекламировали, где Фрай продемонстрировал чудеса обходительности и обаяния для того чтобы обворожить пассию. Ему вспомнилось первое свидание с ней во Флориде. Всё происходило как в сказке. Слевен просто путешествовала, любила всякие открытые мероприятия и тому прочие фестивали или фэсты, как их ещё называют. Анахорет приехал из Техаса, он продавал родительский дом и был в общем-то занят, но не смог устоять перед красоткой, да можно сказать и так — трудоголики нашли друг друга. Встрече предшествовала долгая переписка и важным фактором для допуска к себе Фрая, стала его внешность и умение убеждать, находить подходы даже без владения ключа к оным. Так что конкурсы на пристани, костюмы и палатки с заданиями были в общем-то в тему. Фрай выбил в тире большого плюшевого медведя и искал Слевен у чёртового колеса, внешность была знакома, да и видеосвязь суженые поддерживали. Вот он увидел её, обоюдно искавшую его в толпе, решил напугать, подошёл сбоку, и выставив перед лицом медведя, выпрыгнул из толпы. Удивить получилось, общение продолжилось, парочка съела по мороженому и проследовала к комнате смеха или кривых зеркал. Насмеявшись от души они решили закрепить обоюдообратный эффект в комнате страха. Заплатив сумму Фрай, пока ещё Фрай, ведь прозвище известное как анахорет, от Слевен он получит после своего морального или правильней ментального перелома, после разбоев и после знакомства ей с обратной стороной луны, на которую возлюбленный стал летать как на работу. А покуда развесёлые и мало заботящиеся о дальнейшем времяпрепровождении, и даже ещё не любовники — Фрай и Слевен, направились в комнату страха, надеясь получить от этого массу эмоций. Сели в вагонетку, поехали и тут… Началось самая торжественная часть, которая мало соотносилась с реальным пребыванием ими в том месте. Начался тихий ужас, которого так боялся наш герой: этюды в багровых, кровавых и других оттенках красного заполнили голову и все дыхательные и осязательные части. Позже путешествие обернулось эхом голосов, чувствовал герой как сжимает руку девушки, но вскоре и эта тактильная поддержка сошла на нет. Скелет подвешенный на шипах, стенал и требовал снять его, все ужасы известные по фильмам собрались в этих туннелях и ждали каждый своего времени воззвать и стребовать что-либо в качестве оплаты проезда. Теперешняя больная реальность накладывалась бичом на прошлые ощущения и подливала масла в огонь. «Искусство требует жертв», — промелькнула мысль в голове, но путешествие только начиналось. Голоса уговаривали, убаюкивали, требовали и стенали на подсознательных задворках. «Брось… Скоро ты и не вспомнишь её, не твоего круга ягода». Фрай захотел ответить, поговорить, дать отпор этому отрицанию, но говорить не мог, это схоже с нашими каждодневными снами, где мы не управляем, но слушаем и вникаем. Анахорет с трудом повернул головой, чтобы посмотреть на Слевен — она была рядом, а рельсы уносили их всё дальше и дальше, сквозь монстров, покойников и вурдалаков. Фрай что-то сказал, и это что-то было не что иное как: «Держи меня… Вместе… До конца». В ответ на это повернула на него голову, слегка улыбнулась и прошептала: «Ты сможешь… Помни… Не забывай…» Вот и всё подумал Фрай, приехали. После сон трансформировался в какое-то наваждение с обрывками воспоминаний, но в целом ничего дельного, страшно уже не было, он перенёсся на чёртово колесо и был наедине со своими демонами, а демоны поутихли, убавили пыл и спрятались там в лабиринтах страхов, там где было есть что терять и ради чего сражаться. После наваждения бывает как правило трудное пробуждение, оно и последовало, особенно отчётливым вспомнился этот тоннель, сдирающий заживо эмоциональный стержень до остова. «Слевен поучала как обычно», — но это временно, она знает, эти рельсы, должно быть это начало нового совместного жизненного цикла, в каждом сне можно найти «пасхалку» — этакого кролика, дарующего надежду или отнимающего её. Так верил Фрай, ну а пока он открыл глаза и влился в банальность и обыденность. Путешествие длиною в двадцать минут обернулось полномасштабным приключением, оно, конечно, отпускало, прошлое он воротить не хотел, но эти пасхальные яйца, эти весточки, учащающиеся и действующие как нашатырь, были слишком явными, чтобы ими пренебрегать. “В текущих реалиях это уже норма”, — сказал себе Фрай. “Но милую я никому не отдам и не вмешаю ни в одно дело, в конце концов мужик я или так, пшик на пустом месте”.

Глава 10

Водитель подъезжал и если бы хотя бы чуточку владел эмпатией и мог проникнуться чужими снами и эмоциями, то скорее всего заказ бы брать не стал — слишком дорого можно заплатить за чужое помешательство в своей собственной машине. Однако не об этом… Фрай подстраховался, попросил остановить в соседних владениях — одному богу известно чем может закончиться эта ранняя вылазка. Решил обойти искомый цех сзади и да, мы забыли уточнить, оружие и автономную болгарку, конечно, пришлось взять с собой, кто знает, что его может ожидать и ожидает ли привет из преисподней, той что на задворках воспоминаний и той что обернулась пулевым адом при отбытии соплеменников с места эвакуации. Не разбирая дороги, крадучись, он чуть-ли не по-пластунски, начал обходной манёвр. Территории были сквозными и имели компановку как на доках, поэтому обойти сзади было не самым глупым решением. На голову предварительно был одет и зашнурован капюшон ветровки и вверх нельзя было смотреть, но это анахорета не смущало. Работников в предрассветный час на вверенных территориях не было, зато была будка охраны, но и её Фрай обошёл по большой дуге. По тихой печали он двигался филигранно осматривая строение за строением. Вскоре он увидел большой ангар, да тот самый — пыльный и древний, однако не пущенный на слом по каким-то известным одним застройщикам соображениям. Приближаясь включил ту самую эхолокацию, которой всегда любил пользоваться, предчувствие многогранно, если можно так выразиться, молчало, давая анахорету пищу для размышлений. Ворота, как и думалось, были под замком и всё имело многомесячный пылевой налёт, как и тогда, спереди. Оставалось обойти и попробовать вломиться с той, многообещающей снами стороны, где уже были, как мы знаем, фатальные последствия, при чём для обоих сторон. Дверь была на цепи, не на ставнях или замке, а именно обвязана цепью якорного плетения, никаких следов присутствия как и отсутствия анахорет не обнаружил, поэтому срезал болгаркой и вошёл, следов крови на полу не было, как и большого чёрного пикапа. Интересно полиция была на месте? И эти улики, были ли вообще здесь люди, охраны никакой — точно, да и время было ночное, сейчас и то утро, машины массово выезжали на работы, но пешеходов в этом богом забытом месте отродясь не было. Фрай прошёлся по бетону, отгоняя нахлынувшие воспоминания — этот выстрел в безоружного индейца Краем ещё долго будет сниться ему в самых изощрённых подробностях. Не просто так лицезреть как в голове появляется огромная, с кулак величиной, дыра. Дойдя до середины Фрай слышал, как птицы перелетают между перекрытиями крыши, взволнованные появлением чужака. «И что тут должно быть», — почему этот кошмар привёл его снова в это место, воззвал и направил в обитель умерших, потерявших последнюю надежду на покой. Фрай начал прохаживаться взад и вперёд размышляя как ему теперь выбираться отсюда. «Надо будет стереть контакты нашего чата, да и вообще выпилиться оттуда, удалив аккаунт, после забрать Форд — тот, что на парковке, на окраине», — до него подельники так и не доехали, сразу повернув в гараж, опасаясь, что их заметят из-за спущенных колёс. Мысли были позитивными и роились подобно этим птицам под сводами, последнюю дань соратникам он отдаёт, находясь здесь, ведомый кем бы то ни было сквозь пространство и время. Склад был пустым и искать чего-то или кого-то здесь не имело смысла, достаточно было окинуть взглядом всё помещение, чтобы в этом убедиться. Фрай развернулся для того чтобы ретироваться, но тут услышал гул, да именно гул, нарастающий, но прерывистый. Сначала подумалось, что это пролетающий самолёт, а они здесь были не редкость, но звук не прекращался, поэтому Фрай навострил свой слуховой аппарат на это явление. Звук шёл как бы из ниоткуда и не перекрывался ездой машин. «Что это чёрт побери? Откуда это? Схожу с ума или это мир пошёл наперекосяк?» Вопросы остались висеть в воздухе без ответа, а гул всё сотрясал и сотрясал, отдаваясь в голове чем-то вроде стоматологической сверлильной установки, досаждающей всё больше. Через пару минут Фрай адаптировался, оказалось, что звук имеет область покрытия и если отойти в сторону входа шагов на пятнадцать, то не так досаждал. «Значит это здесь, ну или за стеной, с той другой стороны, хотя нет навряд ли, я же там обходил по улице из конца в конец и ничего не обнаружил. Какие-то ящики, контейнеры и поддоны стопками, не более». Анахорет подошёл к эпицентру шума и прислушался изо всех сил: звук перекатывался и шёл похоже снизу, больше было неоткуда. Присмотрелся, лягнул ногой твёрдый асфальт — ничего, никакого присутствия входа не обнаружил, потоптался на месте, всмотрелся в серый блёклый асфальт и УВИДЕЛ, да именно… В асфальтированном полу анахорет увидел очертания, квадратные очертания по размеру похожие на люк, но без ручек и покрытие асфальтом делало его неприметным даже стоя на нём. Фрай лёг на асфальт и припал ухом к его шершавой поверхности — гул усилился, шёл он по всей видимости именно оттуда, больше было неоткуда. Фрай встал, пришлось задуматься, что с этим делать, с этим знанием — отпустить, оставить или дожать и расставить здесь все точки над «И». «Ну раз пришёл САМ, по наитию, значит это кому-то надо. Да никому иному как мне, собственной персоной. Не просто это дело принципа — судьба не предопределена и я сам решу зачем я здесь. После того как попаду внутрь». Поддеть пальцами крышку люка не получалось — он достаточно плотно прилегал, поэтому вход пошёл складной нож, который везде таскался с собой по старой памяти. Толщина люка была предательской, но поддев её хотя бы на сантиметр, можно было бы приложить все усилия для открытия. Так Фрай и поступил, длины ножа хватило без запаса — крышка приподнялась, анахорет вцепился пальцами в гладкую поверхность и изо всех сил потянул, тут явно повезло — если бы подземелье было бункером, просто так подцепить махину он бы не смог, поэтому радости было, что говорится полны штаны, при чём в обоих смыслах. Ещё неизвестно кто там и что там скрывается в подвалах и как это связано с посланием в телефоне. Может быть это было просто совпадением, сон всего лишь сон, пусть и нездоровый, управление будущим посредством пророчеств — не самый лучший ориентир, хотя ещё Аристотель выпускал трактат, где рассуждал, можно ли гадать и можно ли верить в вещие сны. Сам Зигмунд Фрейд назвал сновидения «королевской дорогой, ведущей в бессознательное» и считал, что они позволяют нам приблизиться к пониманию самых сокровенных, недоступных сознанию желаний и фантазий. Он сравнил сон с ребусом, который мы должны разгадать. «Поэтому я здесь, и картины, пожалуй далеко не первопричина моих действий в будущем», — анахорет был в предвкушении, его увлекал обычный интерес — инстинкт, юношеское приключение по заброшкам, переросшее в желание разобраться в себе, в своём «Я», найти панацею от болезней в тех маниакальных формах и психозах, в которых мы с вами это наблюдали. Подняв люк, Фрай убедился, что и впрямь он не такой тяжелый, иначе пришлось бы действовать более изощрёнными способами о которых и думать-то теперь не очень хотелось. Из подвала шёл свет, да он был освещён и окультурен прежними и прежними ли владельцами? Это и предстояло выяснить. Лестница спускалась вниз, внимая вопрошениям рассудка о целесообразности пребывания здесь, на том самом месте, где когда-то пролилась кровь, пусть и повинная, но неизбежно требующая новых повторений от новых персонажей. А что это за персонажи и кто включил генератор там внизу, это стоило разузнать. Фрай опустил крышку люка на асфальт, достал глок и стал медленно спускаться, прислушиваясь к изменчивому тарахтению машины или машин идущее снизу. Оказавшись внизу анахорет убедился — действительный генератор, этакая квадратная установка, весом никак не меньше полтонны стояла в углу, и толстенный, в пару пальцев кабель питающий её поднимался и уходил вдоль стены по длинным лоткам, предназначенным для проводов. Лотки словно гигантские шипы торчали из стены, придавая месту вид кулуаров, только производственного назначения. Коридор уходил вглубь, примерно на двадцать пять метров, освещаемый каждые три метра лампами в пылезащитных корпусах. Лампы по иронии судьбы должны были скрипеть и мотаться из стороны в сторону, однако нет, на этот раз всё было чинно и благородно, оставалось узнать, что там спереди, туда ли разгружали или наоборот забирали те контейнеры из-за которых началась та буча со стрельбой. Анахорет держал пистолет в полусогнутых руках и двигался, обдумывая положение — тот, кто включил питание генератора, явно не был готов к военизированному наступлению и это было единственным и ощутимым бонусом. Дойдя до конца, коридор поворачивал влево, Фрай выглянул одним глазом и обнаружил просторный зал, точнее был не совсем просторный из-за скопившегося в нём оборудования. В зале стоят установки, генераторы, аккумуляторы, инстинктивно напоминающие оные, при чём без маркировок и эмблем — без ничего. Толстенные провода лежат в напольных лотках и идут к одной из стен, поднимаясь по ней, и уходят в специальную амбразуру. Оборудования так много, что трудно разобраться какое для чего конкретно и какие виды электрического тока они формируют — постоянный ли или переменный, однофазный или трехфазный, мышление из абстрактного с размахом медленно, но уверенно превращается в мышление в мышиной песочнице — так эти агрегаты заставляют чувствовать себя мелким, не без возни строящим примитивные дедуктивные выводы. Были здесь и непонятного назначения колбы или правильнее капсулы, стоящие вертикально, и что странно, назначение как и нахождение Фрай до последнего старался манкировать, больно всё это напоминало компьютерную игру, где главный герой попадает в центр управления, чтобы найти какой-нибудь ключ, шифр или документ, но, в скобках, по счастливейшему стечению обстоятельств, из такой вот колбы вылезает мутант, ну а дальше, как по маслу, сопли, кровь, вообщем боль во всех её проявлениях. Искать и тем более что-либо взрывать было не в интересах анахорета, он был обуян более низменным инстинктом — животным интересом, забыл про достопочтенные лоты и деньги, приготовился к чему угодно, но стратегия выжидания всё-таки взяла своё: Фрай присел, одним глазком уставившись на единственного представителя яйцеголовых, а таковой здесь был — в белом халате и, конечно, в очках стоял лицом к герою за пультами и деловито наблюдал на экран. Долго думать Фрай не мог и не хотел, поэтому минут через десять решил-таки вылезти на свет божий, добраться до истины и свалить уже куда подальше. Осторожно, с пистолетом на готове, он сделал неуверенный шажок и прикашлянув уставился в нерешительности на учёного мужа. Тот резко поднял голову, внешность надо признаться была типовая для игрового персонажа — бородка, глаза с прищюром взирали из под очков с интересом, слишком правильные черты лица, но волосы на голове рыжие.

"Вы из охраны? Вы новенький? Стойте, как вы сюда зашли, и кто забыл закрыть этот чёртов люк?"