Вот Торвальд спрашивает, уважаю ли я его, и в ответ на моё утвердительное мычание требует показать статус, потому как свой он мне уже отправил. Я отвечаю что-то про неработающий интерфейс…

Веритас опять объясняет мне как именно выиграл ставку. Оказывается, в пещере была гоблинская ферма, которую я единолично зачистил, а Вурзаг установил над ней свой контроль, и теперь ферма принадлежит ему. Веритас ставил на то, что я в первом приключении буду решать проблемы местных фермеров, а Вурзаг как раз владеет несколькими усадьбами вокруг столицы.

Вот Вирджиния блюёт в просвет между облаков, а я держу её волосы, стоя напротив, там, где обычно находится бачок унитаза. Вид на декольте и задранную попу просто шикарный…

Вот я открываю глаза, где-то внутри замка. Я кого-то жду, а надо мной склонилась девушка. Она шепчет «моя прелесть»… Я слышал этот голос, но не на вечеринке богов, да и лицо мне не знакомо. Воспоминание обрывается на скрипе двери…

Мучительное пробуждение в уже знакомой больничной палате. На соседней кровати лежит какой-то мужик, в коридоре шум. Интересно, в этот раз также сложно будет получить воду? Если да, то проще сдохнуть. На руке обнаруживаю широкий браслет, скорее даже наруч, с гравировкой. Откуда? Не важно. ПИТЬ! Голос не слушается, только какое-то слабое сипение. Встать? Получилось. Но лучше бы не получалось, голова теперь просто раскалывается!

В коридоре меня тут же замечает медсестра и бежит ко мне, требует, чтобы я вернулся в палату и лёг, я требую воды. Она уходит, я возвращаюсь. Минут через пять в палату заходит мужчина в белом халате. Наконец-то вода! Мало.

— Ну что, голубчик, очнулся?

— А что, это большая неожиданность?

— Ты тут три дня полумёртвый пролежал.

— Хорошо погуляли…

— Да уж, даже нашим медикам не хватило навыка снять такие яды!

— А что это вообще за место?

— Королевский госпиталь. После реконструкции не узнать, да?

— Наверное. И давно реконструкция закончилась?

— Сегодня вторая неделя началась, как заехали.

— А до того тут кто дежурил?

— Тут? Никто, тут рабочие были, красоту эту ставили — доктор указал на окно — а то госпиталь от тюрьмы сложно отличить было! На солнышке всё как-то веселее заживает, я так думаю!

— Нет, я тут был… Не знаю когда, и была одна медсестра, а потом…

— Спокойно, не напрягай память. Ложные воспоминания и даже галлюцинации после твоего состояния — это норма. Сейчас бульончика питательного принесут, отдохнёшь немного и будешь как новенький! Ну, выздоравливай!

Доктор ушёл, и я решил разобраться, что за хрень у меня на руке. Осмотр не выявил каких-либо защёлок или крепёжных ремней, будто бы металл — начищенная бронза — был монолитным. Я ощупал поверхность и не нашёл соединительного шва, да и гравировку не почувствовал. Металл был гладким. Покрутить его вокруг руки тоже не удалось, зато я заметил, что гравировка изменилась. 15:30, гласила она. Сначала шиза́, теперь это. Я уронил голову на подушку, немного полежал, сосредоточился и поднял правую руку к глазам. Наруч. Узорная гравировка. Всё в порядке. Тыкаю в наруч пальцем левой и… 15:31.