«Товарищество американской резиновой мануфактуры».
Пристав присел на корточки, примерил калошу к сапогу убитого и, не скрывая радости, многозначительно произнес:
— Маловата! Не с той ноги!.. Таким ботфортам продукция американской мануфактуры и ни к чему…
— Приобщите к делу, — произнес молчавший до этого момента следователь.
— Разумеется, — пристав завернул калошу в газету, а потом стал извлекать из карманов брюк и пиджака покойника их содержимое — кусок сахара, складную щетку…
— Записка…
Следователь взял ее у пристава, развернул, пробежал глазами:
«Я девчонка молодая и не знала, что обман, мальчишка разудалый раз завел меня в чулан…»
— Лирика, едва ли поможет следствию. Но в протокол занесем. Что еще в карманах? Деньги есть?
— Денег нет, — пристав вывернул все карманы.
В толпе снова послышалось:
— А к празднику дачку давали.
— Ограбили парня.
Следователь, считая осмотр завершенным, повернулся к приставу:
— Везите тело в анатомический театр губернской больницы.
В это время из толпы вышел человек, видимо последним прибывший сюда. Пропустив мимо ушей предупредительный окрик городового, он приблизился, внимательно всматриваясь в лежащего на земле.
Пристав сделал знак городовому «не мешай» и осторожно спросил:
— Что, знакомый?
— Да никак это брат мой, Паша, — пробормотал человек.
Представители власти удовлетворенно переглянулись. Пристав обратился к подошедшему: