Сколько просидел – не знаю. Провалился во времени – темнеет уже. Апатия. Свернулся клубочком, собака под бок опять подкатилась. Шевелиться не хочу, так тут и останусь. Сколько так пролежал – не знаю. Всё мимо проходило, ночь, день, ночь – не знаю. Очнулся от того, что собака меня лижет по лицу, головой подталкивает и лапами царапает. Состояние полубредовое. Ничего не хочу. Отстань!

– Володя, вставай, солнце моё, – выбрасывает меня из забытья родной голос жены. – Ты же сильный! Нельзя сдаваться! Значит, так надо, раз это с нами произошло. Я люблю и верю в тебя. Вставай, любимый!

Веки, как свинцовые. В глазах круги цветные. Промаргиваюсь, передо мной жена. Тянусь к любимой, и рука проходит через неё. Жена улыбается и смотрит с нежностью.

– Вставай, любимый. Мы тебя любим и ждём. Всё будет хорошо!

Истаивает дорогой для меня облик, и с ним истаивает моё отчаяние. Остаётся горечь разлуки.

Надо возвращаться к речке и попытаться жить, и как-то найти дорогу обратно. Буду искать эту чёртову змеюку – это она, зараза, меня сюда зашвырнула, значит, может и в обратную сторону отправить. Пошли.

Солнце перекатилось через зенит, и мы приближаемся к своему шалашику. Собака ведёт себя спокойно, значит, чужих нет, зверья нет, и можно подходить. На всякий случай аккуратно выглянул из кустов. Какой там аккуратно – Гром выносится прыжками и оглядывается на меня, что ты хозяин медлишь, иди, лови скорее рыбу. Похоже, никого и ничего не случилось за время моего отсутствия, никто не проявил никакого любопытства.

Ловушка цела. Подхожу ближе и убеждаюсь в этом. И приятный сюрприз – в ней плавают рыбки. Вот и еда приплыла.

Навес цел, значит, остаётся ещё принести дровишек и заняться рыбой. А вот потом нужно побродить по окрестностям и посмотреть, что творится вокруг. Может, что полезное и увижу.

Уже почти автоматически приношу дровишек, развожу огонь, чищу рыбу и жарю. Потроха в ловушку. У Грома слюни до земли, у меня, впрочем, тоже – проголодался.

После обеда положено полежать – вот и полежу, подумаю, куда идти. Место тут хорошее, рыба есть. Хорошо бы мяска, но пока терпит. Зверьё есть – когда ходил, видел тропы на водопой, да и через болотину хорошо натоптано. Через болотину кабаньи, но кабан мне пока не по зубам, если только подсвинка какого подкараулить. Вот размечтался – с чем караулить-то? С деревянным копьецом на кабанчика? Мечтатель! Хотя, тут есть варианты… Подумаем ещё.

Будем сооружать что-нибудь этакое на тропе к водопою, но это завтра. А сейчас пора вставать и выдвигаться на разведку окрестностей.

Иду вверх по течению, ну вот захотелось пройти вверх, а не вниз. Если уж я неправильный попаданец, то и пойду вверх.

Гром шуршит впереди и пока молчит. Но наблюдение за округой никто не отменял, поэтому крутим головой на триста шестьдесят градусов по горизонту, и не забываем искать нужные мне камни. Ну и вдруг ещё что нужное найдётся.

Все камни, которые мне кажутся годными для моих нужд, пробую тут же расколоть. Пока ничего подходящего не нахожу. Зато нахожу перекат с отличным галечником. Можно набрать голышей и, когда будет возможность, сделать что-то вроде пращи. Ремень от поводка есть, осталось раздобыть кусок кожи и как-то его пришить. Как вариант пойдёт, делаю в голове закладку. Запоминаю место и двигаюсь дальше.

Берега постепенно повышаются, выхожу на огромную осыпь камней. Река как будто разрезала большой холм, вода чёрная, дна даже не видно. Камни только сланец. Раков очень много.

Через осыпь не полезу, бережёного бог бережёт. Лучше поднимемся – оглядимся сверху.

На сам холм выбираюсь осторожно, нечего семафорить своей тушкой на всю округу.

Поднимаю голову над травой и осматриваюсь. Ничего и никого не наблюдаю. Собака нюхает воздух и, судя по всему, также ничего не унюхивает.

Вокруг, сколько вижу – лес. На западе, далеко на горизонте, темнеет небольшая гряда. Дымов нигде не видно.