У Варфоломея отвисла челюсть.
– Это что… ты это… кота все это время искала? – кое-как справившись с лицевой мускулатурой, спросил он ошарашенно.
– Кота! – со счастливой улыбкой подтвердило грозное божество.
– М-да…
Катрина подошла к Варфоломею и положила руку ему на грудь.
– Освобождаю тебя от служения… – начала было она, но тут повар положил на ее узкую кисть свою мозолистую ладонь.
– Оставь. Мне татуха нравится. Привык.
– Ладно, – на удивление покладисто согласилась барышня.
– Ты лучше скажи, – повар замялся, – что нам дальше делать-то?
– Дальше? – удивилась Катрина. – А что хотите, то и делайте. Хотите, отправляйтесь домой.
– Вот так просто?
– Вот так просто.
– Надо посоветоваться, – вздохнул Вари и посмотрел на валлийца. Тот привычно пожал плечами.
– А если… – воодушевленно начал было он, и вдруг осекся, глядя на каминную полку. Варфоломей, а вслед за ним и Катрина с котом на руках, тоже повернули головы и посмотрели в ту сторону.
Мануанус Инферналис вылез из тряпок и стоял в полный рост, вытянув тощую шею и напряженно к чему-то принюхиваясь. Щетинистый хобот подрагивал, втягивая воздух, уши вибрировали.
– Эй, ты чего? – растерялся Фараон.
– Тихь! – прошипел Инферналис, подняв вверх лапу с растопыренными пальцами. – Тихь!
Он принюхался еще раз и упавшим голосом пробормотал:
– Неть. Не можеть быть.
Дверь винного погреба распахнулась. Во тьме что-то шевелилось. Валлиец выдернул из кобуры револьвер и прищурился выжидательно. Что-то заскреблось, какой-то розовый пушистый комок выкатился из двери в зал паба и душераздирающие рыдания разнеслись по залу. Потрепанные лакированные босоножки барабанили по полу, истрепанный кружевной бант, перемазанный в соплях и помаде, болтался на хоботе.