Докер взмахнул кулаком, но больше сказать ничего не успел. Удар с правой у Вара был отменный. «Каждый раз удивляюсь, а пора бы уже и привыкнуть», – отрешенно подумал валлиец, вслед за компаньоном переступая порог комнаты.

– Мы к вам, мистер Кидней, вот по какому делу… – задушевно объявил Вар, уклоняясь от встречной атаки. – Оп! Да что ж вы такой неугомонный? Н-на! Где ваша жена, мистер Кидней?

– Х-хэк! Не жена эта потаскуха мне! А ты кто? Хахаль ееный, что ль?

– Я тебе уже два ребра сломал! – заорал Вар, теряя остатки дружелюбия и вежливости. – Угомонись, идиот!

– Да я на ринге против самого Черного Питера Кери продержался десять раундов, ты, щенок! – заревел в ответ докер. – И тебя сейчас… ух!

Что-то упало так, что вздрогнул весь второй этаж. Наступила тишина.

– Ну и зачем? – спросил Фараон, усаживаясь на единственный колченогий стул, который нашелся в комнатушке. – Ты же ему точно не два ребра сломал, а все четыре.

– Кипяток какой горячий! – огрызнулся в ответ Вар. – Ты сам видел, я по-честному предлагал успокоиться. Черт… локоть об его челюсть отбил. Где таких делают? Смотри, уже шевелится. Другой бы полчаса провалялся.

– Суровый век, – пожал плечами валлиец, – и люди такие же. Не удивлюсь, если у него и ребра уже зажили.

– Ну нет, вот это я гарантирую… Кидней! Кидней! Очухивайся уже!

Повар взял со стола оловянный кувшин, понюхал содержимое, поморщился и вылил затхлую воду на голову павшего бойца. Майкл Кидней зарычал, перевалился на живот и неуклюже поднялся – сначала на четвереньки, потом на колени. И застыл так, покачиваясь. Струйки воды текли с его волос и свалявшейся бороды на голую волосатую грудь и плечи.

– Че… вы кто… – бормотал он, моргая налитыми кровью глазами.

– Мы только спросить, – успокоил его Вар. – Жена твоя где?

– Же-на…? Какая жена?

– Твоя, блин! Элизабет Страйд! Где она?

– Да откуда я знаю-то? Мы уже дня три как поругались, и эта дрянь сбежала! Еще и выгребла из кошелька у меня все до фартинга! Найду – убью!

– Ну твою же мать… – в сердцах простонал повар, тоскливо глядя на Фараона. – И тут облом.

– Давай хоть поспрашиваем, – вздохнув, отозвался его приятель. Повар, побрезговав присесть на кровать (больше было некуда), вонючую и кишевшую клопами со времен исхода Моисея, встал посреди комнаты и начал задавать вопросы.

Спустя десяток минут выяснилось, что:

– Страйд и Кидней действительно поругались, и было это не три, а все четыре дня назад («После моей двойной смены, ага», – уточнил докер.);