– Забыл сказать, – выдавил из себя покрасневший как рак Василий, вновь возвращаясь на свой стул. – Серый мне признался, что гэбэшника завалил.

– Чего же ты? – разозлился Антон. – Данила был твоим другом.

– Я бы обязательно в рапорте указал, – Дрон виновато захлопал глазами. – Виноват.

– Ладно, – махнул рукой генерал, – утро вечера мудренее. Ты, – он показал на Антона, – располагайся в гостиной на диване, а этот обормот… – он перевел взгляд на Василия.

– В машине, – попытался угадать Дрон.

– Раскладушка в кладовке, – генерал показал большим пальцем себе за спину. – Там же матрац и подушка. Одеяла сейчас не надо. Вперед.

Наслаждаясь рассветом, Леон сидел на скамейке, установленной на берегу пруда, и наблюдал за поплавком. Небольшой, размером в половину теннисного корта водоем был его гордостью. Он лично высаживал здесь кувшинки, камыш и другую растительность. Такого вида занятия успокаивали нервы, приводили в порядок мысли. Он вообще любил возиться на даче. Три года назад сюда запустили карпа и разную мелочь. Зимой сторож старательно сверлил лунки, чтобы рыба не задохнулась. Росшие вдоль берега ивы и березы создавали впечатление, что этот уголок рая был создан самой природой. Этой весной здесь поселилась утка. Сейчас она со своим потомством пряталась в камышах. Но он знал, стоит взойти солнцу, и птицы поплывут на завтрак. Специально для них теперь каждую неделю запускали малька, которого ловили на речке.

Еще накануне Леон распределил между самыми надежными людьми задачи и приехал на одну из своих дач ждать результатов. Не спалось. Не желая портить печень снотворным, он взял удочки и отправился сюда, чтобы еще раз обдумать варианты дальнейших действий.

Уже через час после возвращения Острякова в Москву жена и теща Рябого оказались в одном из подвалов расположенного на Грузинской улице дома. Огорчили действия Полоза, допустившего очередной прокол. Его человек, который должен был устранить ставшую опасной Истомину, не только не справился с задачей, но и лишился глаза. Обманув, что его переправляют для лечения в другой город, неудавшегося киллера вывезли в лес, где, перерезав горло, закопали. Однако это не решило проблем. Наоборот, опасность того, что подружка Эдгарса пойдет в милицию, лишь усилилась. А она не раз встречалась с Остряковым. Леон недолго думал, как устранить возникшую проблему. Справедливо считая, что верный друг и соратник может в скором времени оказаться в следственном изоляторе, он решил избавиться и от него. Но это не рядовой бандит. Жена Иннокентия Васильевича и дочь хорошо знали Леона. Поэтому придется либо избавляться от всего семейства сразу – и так, чтобы его долго не хватились, – либо устроить все как несчастный случай. Он был уверен: Истомина может лишь описать внешность человека, который, представляясь сотрудником ФСБ, заставлял шпионить за Эдгарсом. Ни имени, ни тем более организации, которую он представлял, она не знает. Но если за поиск мифического Ивана Васильевича возьмутся всерьез – а это возможно, если иметь в виду тот факт, что убит иностранный гражданин, – то дело может принять самый неожиданный оборот.

…Поплавок несколько раз дернулся. Леон отвлекся от размышлений и осторожно взял удилище в руку. Медленно погружаясь под воду, поплавок поплыл к противоположному берегу. Надо было подсекать, но Максим Леонидович продолжал завороженно наблюдать за тем, как он тонет, и лишь когда оранжевый кончик целиком погрузился под воду, потянул. Удилище согнулось и приятно дернулось.

– Попалась! Он высунул язык и потянул рыбу к берегу. Вот на поверхности показалась голова. Хватанув воздух, карп некоторое время не сопротивлялся, однако, когда Леон уже потянулся левой рукой за сачком, вдруг забился, соскочил с крючка и ушел на глубину. Удилище выпрямилось, а его конец взлетел над деревьями.

– Вот гадина! – усмехнулся Леон и огляделся, словно испугавшись своего возгласа.

Он не любил, когда кто-то замечал в нем обычные человеческие качества. Всегда надменный, холодный взгляд, слегка приподнятый подбородок. Эта маска никогда не выдавала никаких эмоций, кроме негодования и злости. Даже Остряков очень редко видел его улыбающимся.

Леон стал собирать удочку. Несмотря на то что ничего не поймал, настроение было хорошим. Он вдруг вспомнил про одно увлечение Острякова и придумал, как избавиться от ставшего опасным помощника.

На ступеньках веранды стоял Петрович. Простоватый мужичок, живший у Леона на даче уже пятый год, был почти как родственник. Специально для него в доме была отведена комната. Выполняя роль сторожа, садовника, дворника, он довольствовался малым – крышей над головой да куском хлеба. Леон специально не оставлял бросающейся в глаза охраны. Хотя вдоль забора, по всему периметру, стояли датчики сигнализации и несколько видеокамер, они были отключены.

– Загрузи в багажник джипа акваланг, – всучив в руки Петровича удочку и сачок, распорядился Леон и отправился переодеваться.

Спустя час, подогнав ремни акваланга, он развернулся лицом к берегу и стал постепенно заходить спиной в озеро. В ластах тяжело было пробираться сквозь камыш и осоку. Оглянулся. Сквозь заросли уже была видна синяя гладь воды. В предвкушении предстоящей охоты тревожно забилось сердце. Он вставил в рот загубник и присел под свисавшими над головой ветками ивы. В шею больно вцепился овод. Леон шлепнул его ладонью и посмотрел на часы. Пора. Оглядевшись по сторонам, он надвинул маску на глаза – и через минуту уже плыл под водой вдоль берега к безлюдному в такое время пляжу.

Леон знал: Остряков каждый день, рано утром, прибегает сюда, делает на берегу зарядку, потом устраивает заплыв. Заниматься своим здоровьем он стал сравнительно недавно, но быстро втянулся и чувствовал себя не в своей тарелке, если по каким-то причинам пропускал такие процедуры.

Несмотря на проблемы, сегодня он тоже прибежит. Леон был в этом уверен. Главное, чтобы нелегкая не принесла сюда еще кого. Добравшись до первых буйков, Максим Леонидович повернул к берегу. Здесь снова выбрался из воды и стал ждать. Вскоре появился Остряков. Несколько раз присев, он спустился к воде, стянул через голову пропитанную по€том майку, бросил ее на песок, снял кроссовки. Оглядев водную гладь, освободился от спортивных трусов, оставшись в одних плавках.

Леона охватило волнение. Он вдруг подумал, что поступил по меньшей мере глупо. Никакой подготовки… Он даже не проверил, а вдруг в это время, подобно Острякову, здесь появляется еще пара таких же чудаков? Как потом незаметно выйти из воды? Конечно, можно было поручить разделаться с ним кому-то из числа сотрудников «Рифа». Но Леону захотелось самому испытать то ощущение настоящей охоты на настоящую дичь, которое он не испытывал уже много лет. К тому же все считали его и заместителя лучшими друзьями. Приказ такого характера очень негативно скажется на общей атмосфере в коллективе. Люди попросту перестанут ему доверять. Многие случайные смерти будут списаны на обычное сведение счетов руководства. Это опасно. Нет, Кеша – только его клиент. По штату ему лично положено с ним разбираться.