— Загадка.
— Первая, но не последняя. Пойдем поинтересуемся, чем так увлечен Сергей на дороге.
Они направились к калитке.
Участковый разговаривал с криминалистом Бутусовым. Трифонов и Рогова к ним присоединились.
— Поделитесь открытием, господа. Что такой озабоченный, Сережа?
— Машина тут стояла, следы еще остались. Я их сфотографировал. Покрышки «Нокиа», четырнадцатый размер. Популярная резина. Искать бессмысленно, нужен оригинал для сравнения, тогда следы сыграют свою роль.
Участковый доложил:
— Один из дачников вчера проезжал мимо дома профессора. Около шести вечера он видел здесь эту машину и бежевую «пятерку». Номера не запомнил. Его это немного удивило, он знал, что профессор уехал к дочери. Через два часа, когда возвращался в город, «Жигулей» уже не было, стояла только машина жертвы.
— Понятно. Закончишь здесь, Сережа, — осмотри террасу. Там нам яблочко оставили на десерт, потом покопайся в травке. Похоже, парня волокли к эшафоту. Я возвращаюсь в контору. Вечером собираемся у меня и подводим итоги.
Трифонов направился к своей машине.
По дороге в прокуратуру Трифонов вспомнил, где и когда ему приходилось слышать фамилию Маркин. Рано думать о пенсии, голова еще варит и память работает. Вот только связи он никакой не видел между нынешним убийством и преступлением четырехлетней давности. Тогда это дело зависло и ушло в архив нераскрытым. Трифонов не считал себя проигравшим. Существует определенная категория преступлений, не поддающихся раскрытию. Но самолюбие было задето.
По прибытии в прокуратуру он тут же направился к помощнику прокурора области Звягинцеву. Пожалуй, только одному Трифонову позволялось входить в любой кабинет прокуратуры без стука и предварительной договоренности. Все знали, что этот человек по пустякам не беспокоит.
Евгений Валентинович Звягинцев разговаривал по телефону, когда на пороге его кабинета появился легендарный следователь в своей знаменитой кепочке. Звягинцев указал на стул и постарался быстро закруглиться. Положив трубку, он внимательно посмотрел на возбужденного Трифонова и понял, что старой ищейке подбросили сахарную косточку, и теперь вся прокуратура встанет на дыбы. Спокойной жизни больше не будет.
— Я весь внимание, Александр Иваныч.
— Напряги память, Женя, и вспомни историю с найденными в мае девяносто девятого трупами на тридцать шестом километре Московского шоссе. Освежи старику память.
— Ничего себе просьба… Как пыльным мешком по голове. Вы даже число помните и место, чем же я вам помогу?
— Ты оформлял это дело. Давай вместе вспомним. Пока его найдут в архиве, пока принесут, столетие пройдет, а мне для начала надо события восстановить.
Звягинцев почесал лысеющую макушку.
— Рабочие газ прокладывали в поселок, копали траншею под трубы и наткнулись на трупы. Их глубоко не закапывали, а так, землей присыпали и дерном заложили. Три покойника — мужчины. Эксперты установили, что они пролежали в земле не меньше года. Стало быть, убиты в мае девяносто восьмого. Всех троих застрелили. Каждый получил пулю в затылок. Ни документов, ни вещей в карманах погибших мы не нашли. Установить личности удалось лишь по анализам ДНК. Подняли дела о пропавших без вести за девяносто восьмой год, нашли родственников, сделали анализы и установили личности.
— Одного звали Александр Наумович Маркин, так?