- Спасибо, господин тертон, - он сел на предложенное место и взволнованно начал свой рассказ. - Двадцать пять лет назад я встретил женщину. Мы полюбили друг друга и стали жить вместе, поженились. Она чуткая, нежная, добрая, хорошая, с ее появлением моя жизнь заиграла новыми красками, я стал совершенно другим. Я решил вести нормальную жизнь, и все для того, чтобы быть вместе с ней. Она, моя кроткая Марта, знала кто я такой. Мне не хотелось скрывать от нее ничего, ведь даже малейшая ложь невозможна, если действительно любишь и уважаешь человека, иначе первая ложь - это начало конца. Марта полюбила меня таким, какой я есть, приняла мои привычки и определенный образ жизни. Единственное, что она попросила, так это чтобы она могла оставаться обычным человеком и стареть, глядя на своего вечно молодого мужа. Да и как я мог бы укусить ее, ведь она стала бы одержимой, и совсем-совсем другой.
- Как это? - спросила Анна, с интересом слушавшая его рассказ.
- Только начиная с пятой касты вампир может превращать человека не в обычного вурдалака, - ответил за Блашница Холлисток. - Так что у вас произошло, друг мой?
- Понимаете, - продолжил тот, - мы прекрасно жили вдвоем, а потом взяли трех малышей из приюта, и сделали их своими родными детьми, поскольку., естественно, не могли иметь своих. Все эти годы рядом с Мартой были для меня сказкой, и когда мне казалось, что впереди у нас еще не меньше тридцати лет совместной жизни, случилось нечто, перевернувшее все с ног на голову. Марта заболела, и заболела серьезно. У нее больное сердце, ей сделали уже две операции, вставили пластиковый клапан, но сейчас ее состояние критическое. Она, бедная, мгновенно устаёт, постоянно кашляет и задыхается. Вчера мы были у врача, и он сказал мне, отведя в сторону, что жить ей от недели до двух. Это ужасно, герр Холлисток, я совершенно потерял покой, видя ее мучения и думая о наших детях, которых в случае ее смерти ждет неизвестно что.
- Вы не сможете сами воспитать их? - спросила Анна, крепко сжимавшая руку Холлистока.
- Есть кодекс вампира, - грустно усмехнулся Блашниц, - вы же знаете, госпожа, а спрашиваете.
- Я еще не все знаю, - серьезно заметила Анна, - но продолжайте, продолжайте.
- Я совершенно обезумел от отчаяния, - мужчина поклонился и заговорил снова, - все казалось глупым и неуместным. И вот сегодня, когда мы с Мартой сидели у окна, я внезапно увидел того, кто может решить мою проблему, казавшуюся совершенно безнадежной. Сам бог послал мне вас…
- Но-но! - прервал его Холлисток, предостерегающе подняв палец.
- Извините, - Блашниц зажал себе рот, - само вырвалось. Но столько времени среди обычных людей живу, сами понимаете.
- Вы хотите, чтобы я вылечил ее, - сказал Холлисток, немного прищурив глаза. - А вам известно, Иоганн, что вам будет это стоить?
- Я на все согласен.
- Вылечи его женщину, Генрих, - вдруг сказала Анна, внимательно их слушавшая, - вылечи, и это тебе не забудется, я уверена.
- Я согласен, милая, но правила все равно существуют, и герр Блашниц будет обязан выполнить два любые мои приказа совершенно безоглядно и беспрекословно. Закон есть закон. Просьба вампира к высшему лорду о излечении человека делает его на время рабом.
- Ты сможешь вылечить ее?
- Смогу, - Холлисток улыбнулся. - Хоть сейчас!
- Спасибо! - слушавший их разговор Блашниц бросился целовать обоим руки. - Я готов на все, господин тертон, на все!
- Да хватит вам тут ползать! - Генрих немного отстранил его. - Давайте лучше к делу.
- Простите, - Блашниц встал с колен, - просто в голове помутилось. Конечно, давайте о деле. Вы действительно сможете сейчас поехать ко мне?
- Мы сможем? - Анна посмотрела на по-прежнему улыбающегося Генриха, и увидев в его глазах ответ, снова обернулась к Блашницу. - Мы сможем.