Она вышла на арену и сразу же начала искать мишени. Вокруг всё выглядело почти как видеоигра, в которой цели выскакивали из-за препятствий, углов и даже с потолка. Все они были прикреплены к механическим манипуляторам, которые были скрыты от глаз и, насколько она понимала, никогда не выбрасывали мишени в одной и той же временной последовательности. Таким образом, ни одна из мишеней, которые она сбила в свой первый раз, не выскочат наружу снова. Перед ней всегда будет представать новая цель.
Через два шага из-за стратегически расположенного ящика появилась мишень. Макензи выстрелила в неё из девятимиллиметрового пистолета и тут же бросилась искать следующую. На этот раз мишень размером примерно с софтбол выскочила из потолка. Макензи выстрелила прямо в центр, и в тот же момент справа появилась еще одна мишень. Она справилась и с ней, после чего вошла в комнату.
Сказать, что это был катарсис, было бы преуменьшением. Хотя само планирование свадьбы и направление, в котором двигалась её жизнь, не вызывало в ней негативных эмоций, все же было так здорово позволить своему телу двигаться инстинктивно, реагировать на стрессовые ситуации - это давало ей чувство свободы. Вот уже почти четыре месяца Макензи не принимала участия в расследовании, сосредоточившись на необходимости закончить расследование по делу своего отца и, конечно, на предстоящей свадьбе с Эллингтоном.
Макензи также получила своего рода продвижение по службе. Она всё также работала под началом директора МакГрата и подчинялась непосредственно ему, но теперь она должна была стать его правой рукой. Это была еще одна причина, по которой она не занималась ни одним делом почти четыре месяца: МакГрат пытался определить, какую именно роль она должна будет играть в группе агентов под его бдительным руководством.
Макензи двинулась через поле, как-то механически, как робот, который был запрограммирован на достижение цели. Она плавно двигалась, умело целилась и метко стреляла, быстро бежала и действовала без колебаний. Четыре месяца, проведённые за письменным столом и на совещаниях, дали ей серьёзную мотивацию для участия в такого рода тренировках. Вернувшись на работу, она будет более профессиональной и не позволит себе окончательно запутаться в деле своего отца.
Она дошла до конца арены, даже не осознавая, что закончила. В стене перед ней виднелась большая металлическая дверь. Когда она, пройдя по бетонному полу арены, пересекла жёлтую линию, означавшую, что она закончила, дверь поднялась. Она вошла в маленькую комнату, в которой стоял стол, а на стене висел монитор. На экране монитора появились её результаты. Семнадцать целей, семнадцать попаданий. Из семнадцати попаданий девять - в яблочко. Из остальных восьми пять с точностью до двадцати пяти процентов попали в яблочко. Общая оценка её забега составила восемьдесят девять процентов. Этот показатель оказался на пять процентов лучше, чем предыдущий, и на девять процентов лучше, чем все остальные сто девятнадцать результатов, которые продемонстрировали другие агенты и стажёры.
Нужно больше тренироваться подумала она, выходя из комнаты и направляясь в раздевалку. Прежде чем переодеться, она достала из рюкзака сотовый телефон и увидела входящее сообщение от Эллингтона:
Макензи глубоко вздохнула. Сегодня они с Эллингтоном собирались посмотреть место для свадьбы и решили пригласить с собой его мать. Это должна была быть первая встреча Макензи с будущей свекровью, и она снова чувствовала себя как школьница, надеющаяся оправдать доверие внимательной и любящей матери.
Забавно, подумала Макензи. Исключительные навыки владения оружием, стальные нервы... и всё равно боюсь встречи с матерью будущего мужа.
Вся эта семейная жизнь уже начинала её раздражать. И всё же, переодеваясь в уличную одежду, она почувствовала восторг и трепет. Сегодня они посмотрят место, которое выбрала она сама. Они собирались пожениться через шесть недель. Было самое время испытывать трепет и восторг. С этой мыслью и с улыбкой на лице она направилась домой.
Как оказалось, Эллингтон так же, как и Макензи, нервничал из-за встречи с матерью. Войдя в его квартиру, она обнаружила его меряющим кухню шагами. Он не выглядел обеспокоенным, но в его движениях чувствовалось нервное напряжение.
«У тебя испуганный вид», - сказала Макензи, усаживаясь на один из барных стульев.
«Мне просто пришло в голову, что мы встретимся с моей матерью, чтобы подобрать место для проведения моей свадьбы ровно через две недели после завершения моего развода. Ты, я и большинство разумных людей понимаем, что весь этот бракоразводный процесс занимает время из-за бумажной волокиты и черепашьего темпа работы наших бюрократов. Но моя мать... Я гарантирую тебе, что она обязательно использует это против меня в самое неподходящее время».
«Знаешь, по идее ты должен делать так, чтобы я захотела познакомиться с этой женщиной», - сказала Макензи.
«Я понимаю. И уверяю тебя, в основном она прекрасный человек, но порой... она может быть настоящей стервой».
Макензи встала и обняла его. «Это её право, как женщины. У нас у всех есть недостатки».
«Я знаю, - сказал он с улыбкой и поцеловал её в губы. – Итак, ты готова?»
«Я сажала убийц за решётку. Я участвовала в нескольких серьёзных погонях и заглядывала в ствол направленных на меня пушек бесчисленное количество раз. Так что... Нет. Нет, я не готова. Меня эта встреча жутко пугает».
«Тогда давай бояться вместе».