Но сначала Эллингтон.

Если разговор не заладится, Макензи решила, что будет чувствовать себя не лучше, чем когда смотрела с высокого моста вниз.

В квартире его не было, когда Макензи пришла домой, поэтому она позвонила Эллингтону на мобильный. Он сказал, что был на пробежке в парке в пяти кварталах от дома. Макензи решила пойти туда пешком, а не ехать на машине, рассудив, что до возвращения в Кингсвилл в пять у неё всё ещё было довольно много времени. Макензи нашла Эллингтона у скамейки, где он растягивал мышцы после бега. Он широко улыбнулся, увидев её, но улыбка мгновенно исчезла, когда Макензи не улыбнулась в ответ.

«Сколько пробежал?» – спросила она.

«Три с половиной мили».

«Вижу, решил не перенапрягаться».

«Просто ленюсь. После всего, что случилось, мне сложно найти мотивацию. А если нет сил искать цель даже в таком лёгком деле, как бег…»

«Давай как раз об этом поговорим. Мне скоро нужно возвращаться в Кингсвилл».

«Ты возвращаешься? Что там случилось-то?»

Макензи нахмурилась. Ей не нравилось держать что-то в секрете от Эллингтона, но она знала, что за её действиями пристально следили. «Прости, – ответила Макензи. – МакГрат запретил мне распространяться».

«Ты бы говорила то же самое, если бы не события двухдневной давности с обвинениями в мою сторону?»

«Если бы тебя не попросили уйти, ты бы, возможно, участвовал в деле наряду со мной, – с лёгкой злобой в голосе ответила она. – Так что, это риторический вопрос».

«Справедливо».

После этих слов оба присели на скамью и посмотрели на парк.

«Я должна признать, что не понимаю, почему это так меня задевает, – сказала Макензи. – Мне кажется, тут вопрос доверия. Мне кажется, ты должен был рассказать мне о том случае, особенно когда мы собрались жить вместе».

«Наверное, так, – признал Эллингтон. – Мне было стыдно, ты это понимаешь? И, честно сказать, на тот момент этот эпизод казался незначительным. Именно поэтому сейчас мне так тяжело. Тогда всё вправду казалось незначительным, и мне не понятно, почему сейчас делают из мухи слона».

«Как прошёл разговор с МакГратом? – спросила Макензи. – Женщина уже выдвинула требования?»

«Кроме как опорочить мою репутацию и смутить меня? Не знаю».

Макензи чуть не спросила имя обвинительницы. Может, она найдёт его в базе данных и узнает, что та за человек. Ей было сложно понять, почему та так долго таила обиду и выдвинула обвинения именно тогда, когда этому благоприятствовал политический климат.

«Ты хочешь, чтобы я съехал?» – спросил Эллингтон.