Кричтон шагнул вперед, и тут началось невообразимое!
Из толпы выскочил матрос и с диким воплем бросился с ножом на Кричтона. Раздались громкие крики.
Позднее в докладе говорилось, что все произошло случайно и выстрел был сделан в целях самозащиты, когда офицеры отчаянно пытались усмирить взбунтовавшуюся команду. Никто не знал точно, что произошло. Но Дэлби видел все: как лейтенант сбил с ног матроса с ножом, как все ринулись на палубу и как Кричтон спокойно достал свой пистолет и, хладнокровно прицелившись, выстрелил, но не в того матроса или в воздух, а в Брендана, в того человека, который пришел спасти их всех.
Дэлби закричал.
Раздался выстрел, и на палубе все смолкло. Когда эхо затихло и Дэлби открыл глаза, он увидел, что капитан лежит на спине, уставившись на белые паруса, его рот скривился от боли, а густые каштановые кудри блестят на солнце. Треуголка Брендана валялась возле плеча, а темно-красное пятно растекалось на его груди, заливая белую рубашку и новенький мундир. Он кашлянул, потом еще и еще, и струйка крови потекла по подбородку.
— Брендан! — Женщина пронеслась сквозь застывшую толпу. — Брендан! О Боже, нет…
Молодой капитан открыл глаза и, повернув голову, попытался изобразить улыбку. И тут Дэлби увидел, что Брендан неимоверным усилием воли поднялся, поскольку Кричтон снова прицелился и Эвелина оказалась на его пути…
— Эвелина! — крикнул Брендан.
Раздался выстрел. Девушка вскрикнула и упала, прижимая к себе руку. Ее брат ринулся вперед. А Кричтон, улыбаясь, прищурит свои бесцветные глаза и поднял второй пистолет, чтобы завершить начатое…
Пуля ударила капитана флагмана в грудь, и тот отшатнулся. Сквозь пелену слез Дэлби видел, как солнце сверкнуло на его золотых эполетах и пуговицах, а затем раненый споткнулся о поручень и упал за борт, в плескавшиеся внизу волны.
Вся команда застыла от ужаса. А Кричтон, снова оставшийся во главе корабля и оказавшийся наиболее вероятным кандидатом на свободное теперь место капитана флагмана, улыбнулся и спрятал пистолет. Встретившись взглядом со своими преданными офицерами, державшими на мушке всю команду, он понял, что они не разочаруют его и больше не допустят никаких жалоб адмиралу. А все случившееся сегодня не выйдет дальше офицерской кают-компании. Кричтон был уверен в этом. Девушка, скорчившись, лежала на палубе, прижимая к груди раненую руку, ее белые юбки с оборками были испачканы кровью брата. Не обращая внимания на ее стоны, Кричтон поднял кнут и протянул боцману. Дэлби все еще оставался привязанным к мачте, он сделался белым как полотно. Улыбаясь, Кричтон кивнул своему боцману:
— Можете приступать.
Тот усмехнулся в ответ, и кнут засвистел в воздухе, опускаясь снова и снова.
В этот раз никто больше не мог прийти на помощь малышу Дэлби.
Глава 1
Три года прошло с тех пор, как капитан Брендан Джей Меррик упал за борт фрегата «Зимородок». За эти годы американские колонии провозгласили свою независимость от Англии. Они смогли привлечь к своему правому делу многих выдающихся полководцев и морских офицеров, включая и капитана Меррика, заразив их патриотической лихорадкой.
Город Ньюберипорт не слишком был обеспокоен борьбой за независимость, поскольку его жители были свободны задолго до начала этого движения. Расположенный в сорока милях к северу от Бостона, в устье реки Мерримак, город в своем существовании зависел только от моря. Лосось, сельдь и полосатый окунь мигрировали вверх по реке. Океан снабжал жителей треской, макрелью, устрицами, гребешками; в окрестных болотах в изобилии водились утки. В небольших деревянных коптильнях вялилась рыба, но Ньюберипорт в отличие от Глостера и Марблхеда, расположенных южнее, никогда не полагался только на добычу рыбы. Источником жизни города была торговля.
Не так давно привычным зрелищем были стоящие в порту огромные океанские корабли с грузом из далеких стран. Из удаленных от побережья городов приезжали фермеры, чтобы продать овощи, кукурузу, бочковую солонину и купить ром, кофе, сахар и черную патоку, а также дорогой шелк с Востока, виноград и апельсины из Испании. В доках царило оживление, а в лавочках на торговой площади продавались лен, шерсть, фарфор из Англии, вино с Мадейры, тонкое сукно и атлас, железо, бумага и стекло, гвозди и перчатки и все, что могло понадобиться в Ньюберипорте.
Фермеры и теперь приезжали. В доках тоже бурлила жизнь. Но корабли, стоявшие у причала, совсем не походили на те тяжелые и громоздкие суда, которые приходили раньше. Новые были верткими, крепкими, боевыми и независимыми, как и сам город, строивший их. Это были каперы. И в Ньюберипорте старались строить их как можно больше. Ведь если торговля была источником жизни, то строительство кораблей становилось средством для жизни.
Вдоль берегов Мерримака вырастали новые верфи, а старые расширялись. На каждой верфи имелись своя кузница, своя пилорама, свои стапеля. И везде была своя мастерская, где из кусков льняного полотна шили паруса для фок-мачты, грот-мачты, марселя, кливера. И везде сами изготовляли пеньковые канаты и другую оснастку каперских судов, которые считали Ньюберипорт своим домом.