– На дешёвых картах сумма и не исчезает, – Рийо вынула из сумочки другую карту, протянула мне. – Видишь? В некоторых случаях удобно, например, расплачиваться.

– Беда в том, что во Внешнем Кольце всё это не работает в принципе, – вздохнула Осока. – За исключением Корпоративного сектора, Тионского кластера и отдельных цивилизованных планет вроде Панторы и Тариса. Да и там не всякие чипы принимаются.

– Спасибо, что напомнила, – Рийо завершила сеанс, вставила другую карту. – Сейчас зайдём в Имперский, надо получить немного наличных.

Она проделала несколько электронных транзакций. Неожиданно банковский служащий оказался рядом с нами. Лицо его выражало тщательно отрепетированную скорбь, сравнимую, наверное, только с выражением лица попа на панихиде.

– Леди закрывает счёт? – тоскливым голосом спросил он.

– Да, это был временный счёт, моей фирме он больше не нужен.

– Фирме? А Вам известны наши…

– …преференции для юридических лиц? Прекрасно известны, у нас здесь ещё два активных счёта. Всего доброго.

– Всего доброго, – служащий погрустнел уже всерьёз.

– Алекс, пожалуйста, позови Эрдени, – попросила Осока, выйдя обратно в зал.

– А где она? – я огляделся, но Тано-младшей поблизости не обнаружил.

– По моим ощущениям, где-то вон там.

– Всё, вижу. Сейчас приведу.

Эрдени стояла вплотную к ограждению, обозначающему зону пропускного режима вокруг лифтов. Судя по тому, что смотрела она не на них, а в противоположную сторону и вверх, интересовало её нечто совсем иное, и я, проследив направление взгляда девушки, понял, что именно. Купол цокольного этажа покрывали мозаики и фрески, созданные, вероятно, ещё при строительстве здания.

– Что, крошка, первый раз в таком роскошном месте? – усмехнулся, подходя, один из местных охранников. Эрдени покосилась на него с долей снисходительности:

– Роскошном? А по мне, ничего особенного. Наверное, роскошь вся наверху. Вот картины на куполе интересные, сразу видно, старинное здание.

– Разбираетесь в, как их, – охранник не сразу вспомнил определение, – изящных искусствах?

– Так получилось. Мама у меня историк.

– Эх! Кому это сейчас всё нужно, – махнул рукой охранник. – Проходят, и никто голову не поднимет. Потому что банта, она вверх не смотрит, ей важнее набить брюхо. Пять лет здесь работаю, и хоть бы кто хоть раз приказал дройдам помыть всё это.

– Может, и хорошо, что не приказал? – сказал я, подходя ближе. – Иначе бы обязательно обратили внимание на некоторые фигуры, которые сейчас изображать не принято.