– Зачем к хозяйке? – спросила мандалорианка.
– Меч, – коротко пояснил я. И распорядился: – Пятерня в дальней каюте по левому борту, давай туда.
Пограничник втащил за ноги оглушённого Драррела в кают-компанию, а мы быстро проскользнули в коридор. Инквизиторша чувствовала себя на корабле абсолютно уверенно, даже дверь не запирала. Меч Айлы лежал прямо на столе рядом со стоящей на подставке голографической пластиной монитора. Я схватил его, потом нагнулся под стол. Ага, вот он, системный блок, коробочка размером с земной адаптер питания для какого-нибудь сканера. Чиркнув лезвием по креплениям, я прихватил рехен с собой, авось, что полезное отыщется на накопителе. В коридоре, тем временем, освобождённый Пятерня спорил с Сони:
– Броню и стволы я им не оставлю! Пусть ребята спросят у пленных!
Девушка покосилась на меня. Формально мандалоры были младше по званию, но из пограничного командования подчинялись одному лишь полковнику Вантезо.
– Надо забрать, там комлинки с нашими кодами, – сказал я.
Вифимор, как и в начале, упрямиться не стал, подсказал. Кладовка находилась чуть дальше, в распределительном зале, откуда уходили к бортам два боковых коридорчика. У порога валялся труп часового: Сони разобралась с ним ещё до того, как вскрыла дверь каюты, где был заперт Пятерня. Вырезать замок мечом – секундное дело. Пятерня нырнул внутрь, бросил мне мой шлем и жилет, быстро оделся сам. За время, проведённое в этой части Галактики, я ни разу ещё не видел, как надевает бронекостюм настоящий спец, и считал это делом непростым и небыстрым. Но Пятерня, в отличие от пограничников, управился за двадцать секунд.
– Что у вас за стрельба, Аруэн? – резко спросила в комлинк Сони. Микрофоны её шлема позволяли слышать то, что простым ухом разобрать нельзя.
«
– Поняла, есть.
Мы в этот момент уже торопились по коридору обратно. Тратить время на надевание жилета я не стал, нёс в руке, и это сыграло свою роль в последующих событиях. Та картина так и стоит у меня перед глазами. Когда я переступил порог, один из пограничников стоял рядом, у комингса, второй только что вошёл в кают-компанию из дальней двери. Сони и Пятерня оставались ещё в коридоре. Пленники сидели на диване в том самом месте, где пять минут назад со скованными руками был я. Внезапно бородатый Драррел резко дёрнул рукой, и я увидел чёрный зрачок миниатюрного дамского бластера. Чёрт, предупреждала же Айла! В следующий миг пограничник бросился в сторону, загораживая меня собой. Шипение двух выстрелов слилось в один звук. Пограничника бросило на меня.
– П-проклятье… – пробормотал он.
– Цел? – встревоженно спросил я.
– Обожгло малость.
Драррел с прожжённой в груди чёрной проплешиной был ещё жив. Губы его разомкнулись, и я услышал хрип:
– Простите, моя Госпожа…
Голова имперца безжизненно запрокинулась.
– Этот дурачок её любит, – буркнул Вифимор. И поправился: – Любил.
– Уходим, уходим! – тряхнула меня за плечо мандалорианка. Включила вокодер: – А ты, старый пёс, беги, сейчас тут будет вакуум.
Первыми подняли меня и пострадавшего пограничника, затем в тесный салон буксира въехали на тросе Пятерня и второй боец, последней, на струе реактивного ранца, влетела Сони. Пилот-салластанин надавил переключатель на пульте. Створки люка захлопнулись. И тут же я ощутил, что всплываю, как воздушный шарик – пропала гравитация. А буксир уже отбросило от ситского корабля струёй вытекающего изнутри воздуха. Впервые я увидел его снаружи и очень удивился. Это был корвет на базе древнего «Защитника», почти такой же, как библиотечный «Философ». Изменница предпочла всем другим типам, несомненно, доступным для Инквизиции, «корабль героев»! Вот с кем она себя ровняла! Я невольно поморщился. Тяжёлый осадок оставило это недолгое знакомство. Из-за одной мерзавки я, наверное, долго ещё не смогу нормально относиться к представителям всей её расы… Тем временем, салластанин превратил момент вращения буксира под действием воздушной струи в красивый кувырок и включил двигатели на полную мощность. По всей видимости, он намеревался нагнать «Ревнитель», который также успел отстыковаться и уходил прочь.