Тем более, что Краснов сразу дал понять, что будет делать всё на совесть. Небольшими шагами максимум метров по пятьдесят, да ещё и в соответствии со всем известной русской пословицей: семь раз отмерь, один отрежь.

Но вообще, меня это даже подкупало. Мужик действительно работал максимально тщательно и педантично во всём. Начиная от того, как крепко он закреплял прибор на штативе, да и сам штатив, чтобы не дай бог ничего не шаталось, заканчивая тем, с какой аккуратностью он вносил все данные в журнал. И его помощники тоже не отставали. Хотя они чаще всего просто помогали устанавливать вешки, да переносить с места на место теодолит.

Глядя на их работу, я понимал, как разбаловала людей двадцать первого века жизнь. Современные электронные тахеометры при правильном обращении автоматически определяют все значения, а со стареньким оптическим теодолитом специалистам приходилось самим вглядываться в шкалу и снимать показатели.

А измерить нужно было как минимум всю границу между колхозами Красная Заря и Новый Путь.

В общем, провозились мы все до самого заката. Уходить не собирался никто, уж больно вопрос принципиальный. Признаюсь, я так вообще всерьёз опасался, что стоит мне отвернуться, как ушлый Алексеев тут же подговорит всех присутствующих нарисовать какие-нибудь другие цифры в журнале. Не то, что я подозревал Краснова в недобросовестности. Но Алексееву совсем не доверял, да и Ждановой уже не до конца.

Сам же Алексеев тоже уезжать не собирался, возможно, до последнего надеялся на то, что ему как раз подвернётся шанс что-нибудь провернуть. Этого я ему позволить не мог, так что он постоянно к чему-то придирался, жаловался, а порой и вовсе откровенно мешал процессу, заставляя геодезистов заново замерять какой-то кусок земли.

Хотя уже довольно скоро стало понятно, что замеры, действительно, получаются совсем не в его пользу.

Документы явно на моей стороне, так что я великодушно прощал Алексееву его недовольный бубнёж, пропуская его между ушей.

Жаль только, что за один день мы управиться не успели. Так что пришлось вернуться ещё и на следующий. Но к концу второго дня, окончательный вердикт был готов. Земли эти наши, как ни крути. И после проведённого межевания, отрицать это уже никто не мог.

Взбешённый Алексеев вернулся в Красную Зарю под ночь, влетел в правление, не желая возвращаться в таком состоянии домой, хлопнул дверью в свой кабинет так, что чуть штукатурка не посыпалась, и начал думать.

Нет. Так просто он эти поля не отдаст. Что за шутки? Они их уже и вспахали, и засеяли, да и столько лет никто этот вопрос не поднимал. Пятнадцать лет назад он договорился с бывшим председателем Нового Пути о том, что эти земли будет обрабатывать его колхоз. Тем всё равно всегда чего-то не хватало. То рук, то техники, то мозгов у начальников... да кому они вообще нужны? То ли дело, Красная Заря. Передовой колхоз, который совсем скоро станет миллионником по прибыли.

Конечно, они и без этих двухсот семидесяти гектаров не пропадут. Но всё равно жалко. Земля там отличная. И, опять же, планы корректировать придётся. Да и просто своё отдавать не хочется. А ведь по факту так много лет и было оно своим.

А тут какой-то сопляк приехал свои порядки наводить? Он сбежит оттуда, как и все остальные, через несколько месяцев, а ему, Алексееву, подгадит.

Лев в сердцах ударил рукой по столу. Нет. С этим надо что-то делать. И, достав из шкафа чистый лист бумаги, он начал писать заявление в обком.

Алексеев на славу постарался, описывая проблемы Нового Пути и заслуги Красной Зари. Да, может по бумагам эти земли им и не принадлежат, но фактически... да и пользы так больше будет.

Пусть приедет комиссия, посмотрит на всё, разберётся. Стоит ли возвращать поля отстающим, или может быть лучше официально переоформить их на передовиков?

«Поборемся ещё» — угрюмо подумал Алексеев, поставив в заявлении последнюю точку.

Несколькими днями позже победного для Нового Пути межевания, мне снова позвонила Жданова и попросила нас с Елиным ожидать её приезда по партийному вопросу.

Пришлось позвать товарища Бориса и даже предложить ему чай, пока на пороге, наконец, не появилась наша секретарь райкома.

Поздоровавшись, она сразу перешла к делу.