— Да-да, сынок. Советую тебе потратить эти деньги на горячую ванну, плотный ужин и несколько кружек эля. Почтенный Клут какое-то время может побыть в одиночестве, а тебе надо отдохнуть и восстановить силы. Ты парень крепкий, как я погляжу, но еле на ногах держишься. У тебя ничего не болит?
— Нет, сударь… просто я уже много дней в пути… и давно не ел.
Он умело врал — и ненавидел себя за это. Прежде всего потому, что должен был обманывать этого щедрого и доброго старика.
— Ну, тогда до завтра, Тор.
Какое-то время Тор слушал, как врач спускается по лестнице, но вскоре звук его шагов потонул в многоголосом шуме, долетающем с первого этажа. Тогда молодой человек встал и начал разглядывать странное лицо спящего человека, пытаясь не обращать внимания на опухлости и страшные синяки. Да, Клута трудно было назвать красавцем. Огромный нос загибался книзу, как клюв, и почти касался вздернутой губы, лоб казался неестественно вдавленным. А еще оттопыренные уши-лопухи и копна темных волос, напоминающих тростниковую крышу. Клут мог показаться забавным уродцем… если бы не ум, который Тор видел в его полных боли глазах. Скорее всего, он немой, но точно не слабоумный, как походя считали те, кто видел его впервые.
Тор в сотый раз вздохнул. В ушах у него снова зазвучали слова лекаря Фрейберга: «мы сделали все, что могли».
Тут его внимание привлекла какая-то возня на полу, у ножки койки. Удивленный, потрясенный, Тор увидел, как маленький отряд муравьев расправляется с тараканом, который упорно сопротивлялся, но явно сдавал позиции. Крошечные воины повалили великана на спину и теперь деловито расчленяли его, хотя уцелевшие ножки таракана яростно молотили по воздуху. Один муравьишка, особенно упорный, прилагал неимоверные усилия, пытаясь оторвать гигантскую конечность в одиночку! Тор следил за ним с восхищением. Задача казалась непосильной, однако малыш не сдавался.
Возможно, именно муравей вдохновил его. Тор сделал глубокий вдох, засучил рукава и осторожно положил ладони на грудь Клуту. Потом закрыл глаза и вызвал мысленный образ трех сфер, переливающихся всеми цветами радуги. Последнее время он называл их просто «Цвета».
Кончики пальцев привычно закололо, комната стала бесцветной и погрузилась в тишину.
Глава 6
Король Моря
Усталость еще не ушла, но Тор чувствовал себя едва ли не заново рожденным. Ему удалось залезть в ванну, а потом переодеться в чистое. Позже внизу, среди веселящихся ратников, он внезапно понял, что не знает никого в этом городе — в отличие от этих бодрых здоровяков, которые съели вместе не один пуд соли.
Правда, при виде тарелки жаркого и кружки крепкого эля настроение Тора немного поднялось. Служанка, которая таким образом осчастливила его, тут же исчезла, и ее скрыла стена могучих торсов, обтянутых потными рубахами. Цвет ее волос заставил Тора вспомнить об Элиссе, и юношу снова охватило отчаяние. Куда она уехала? Почему не оставила ему записки? Ответа на эти вопросы не было, как и прежде. Надеясь неизвестно на что, юноша наугад послал зов, как когда-то делала она. Ничего. Только чернота. Тор сунулся туда, точно кочергой в золу, пощупал… Никаких следов. Нет даже намека на запах, по которому Тор узнавал Элиссу.
Увлеченный поглощением пищи, которой настоятельно требовало его тело, и мыслями об Элиссе, Тор не заметил, как в зале появилась новая компания. И только когда один из новоприбывших отстегнул ножны своего меча и положил их на стол Тора, юноша вздрогнул, поднял кружку и отсалютовал, а потом сделал большой глоток.
— Твое здоровье, Гинт, — поднимая свою кружку, тихо ответил Кайрус. — Как поживает твой уродец?
— Его зовут Клут, господин прайм-офицер, — Тор выдержал пристальный взгляд воина. — Лекарь сказал: мало надежды, что он дотянет до утра.
Прайм-офицер откинулся на спинку стула и потер глаза, серые, как сталь.
— Интересный ты парень, Тор Гинт. Расскажи мне о себе.
Он понравился Тору — и с этим ничего нельзя было поделать. Кайрус выглядел таким открытым и дружелюбным. Несомненно, этот человек был умудрен жизненным опытом, образован, но не боялся применить грубую силу, если нужно. Чутье подсказывало Тору, что его отличает верность и преданность, что он сперва позаботится о своих людях, а потом о себе, и превыше всего для него долг перед государем.
— Рассказывать особенно нечего, прайм-офицер Кайрус. Я не так давно покинул деревню, где родился и вырос… а теперь направляюсь в Тал.