Эта история с разоблачением в прессе изрядно потрепала его бизнес, но принесла должное облегчение. Пришлось выплатить неустойки, выиграть несколько судебных заседаний с немцами и потерпеть нападки прессы с фанатами, но жизнь с Манюней  и мальчишками всего этого стоила.

Странное дело, но многие поклонники заняли сторону Давыдова, простив ему многолетний обман. История из грязи в князи пришлась народу по вкусу, массового хейтерства не было.

А вот Малконскому досталось больше. За его махинации с нелегальными боями и подтасовкой исхода соревнований мужчине запретили работать тренером. О младшем Малконском Иван ничего не слышал, но, помня о его наклонностях, Давыдов не сомневался в краткосрочности жизни Матюши.

Ольгу судили, ее признали недееспособной и отправили на принудительное лечение в психбольницу. Иван позаботился, чтобы дороги на свободу для бывшей оттуда не было. Такие, как Ольга, опасны для общества, а Давыдов теперь слишком дорожил спокойствием собственной семьи, чтобы подвергать их хоть малейшей опасности.

– Кто это? – охрип Грач, не спуская глаз со сцены.

– Перепил? Это моя будущая жена, а если продолжишь так на нее пялиться, то свадьбу отгуляешь разукрашенным, – нахмурился Иван.

– Нет, рядом кто?

– Маргарита Селезнева – владелица этого заведения, – ответил Вавилов.

– Марго, значит, – протянул Грач.

– Даже не думай, – предупредил друга Давыдов.

– Этот орешек тебе точно не раскусить, – довольно усмехнулся Павел. – Скорее она избавит тебя от орешков.

– А это мы еще посмотрим, – сказал Грач, загадочно улыбаясь.

Широкий лишь покачал головой, промолчав. Он узнал взгляд Дмитрия. Сам именно так попался с Викой, все началось с вызова и желания что-то доказать себе и ей, а потом закрутило…

–  Уф, –  выдохнула я. –  Ты неутомим. Я знала, что первая брачная ночь будет волшебной, но чтобы она перетекла в утро…

– Все для тебя, любимая, – хмыкнул Давыдов. – Повторим?

– Ты меня убьешь когда-нибудь такой активностью, – счастливо рассмеялась я, проведя пальчиками по местечку под левой грудью мужчины. – Но я отчего-то совсем не против такого исхода.

Кусочек кожи Ивана, куда приходились мои прикосновения, был заклеен заживляющей пленкой, но я-то отлично знала, что находилось под ней. Татуировка короны, что символизировало меня, Принцессу – именно такое милое прозвище Давыдов мне дал, – и дата рождения наших сыновей. Вот такой подарок Иван преподнес мне в день свадьбы.

Наше игривое настроение прервал звонок телефона Давыдова.

– Прости, Принцесса, я забыл отключить это адово устройство, – покаялся он, потянулся за аппаратом, а потом расхохотался. – Тимур опять поменял пароль на моем телефоне…

Артур отца принял, а его брат все еще взбрыкивал изредка. Но я была спокойна, просто Тим оказался слишком похож на Ивана, поэтому им обоим нужно время, хотя шаткий мосточек взаимопонимания мы уже проложили…