– Двенадцатого апреля Константина Устиновича видел мельком, тот выглядел не важно, Леонид Ильич, все шутил, что Черненко надо подлечиться. Про состояние Черненко больше ничего сказать не могу.

– Хорошо, молодой человек, можете быть свободны. Вы все сделали правильно.

Семичастный вернулся за стол и потянулся к телефону. Нужно было позвонить Шелепину.

– Александр Николаевич, добрый вечер.

– Добрый вечер, Владимир Ефимович, что нового?

– Леонид Ильич в добром здравии, скорее всего тяжко пережил момент «перепила», зол на медиков, не думаю, что будет «дело врачей», но руку на пульсе держать надо.

– А Черненко?

– По словам очевидцев, Черненко нездоровилось еще двенадцатого апреля, скорей всего банальная простуда.

– Спасибо, Владимир Ефимович, ты меня успокоил.

Вечер. Кремлевская больница.

Станислав Петрович спешил к своему пациенту. Пациент был особо важным. Конечно, Станислав Петрович немного мандражировал, одно дело члены ЦК и их родственники, другое сам Генеральный секретарь, да еще этот странный выпад его охраны по поводу списка анализов.

– Добрый вечер, Леонид Ильич, ну вы нас утром напугали!

– Добрый вечер! – я поздоровалась с лечащим терапевтом Брежнева.

Подвохов со здоровьем. – Я пошла на встречу доктору и описала генсека в третьем лице.

– Да, вы правы, вам шестьдесят лет, и на уровне вашего возраста вы держитесь бодрячком.

– Последствия алкогольного отравления мы сняли. ФГДС сделали, результаты будут завтра. Так что гастроэнтеролог вас посмотрит именно завтра. Более быстро анализы мы делать, к сожалению, не можем. Надеюсь, это не помешает вашим делам. Вам нужен отдых.

– Вы правы, доктор, отдых мне не помешает. Завтра я планирую поработать в палате.

– Хорошо, только ни каких посетителей кроме вашей охраны, и секретаря.

– А что с Черненко? Вы не в курсе. Я могу его навестить?

– Двухсторонняя пневмония. – Ответил доктор, он как узнал, что шеф Общего отдела Секретариата ЦК попал в больницу в один день с Генсеком, подумал недоброе.