– Товарищ Суслов, сейчас по сравнению с сорок пятым годом в Советском Союзе есть безработица или нет?

– Безработицы нет! – гордо ответил Суслов, приосанившись и посмотрев на всех свысока.

– Хорошо, теперь к вам вопрос товарищ Семичастный – у населения на руках есть свободное оружие?

– Нет, – главный чекист чуть ли не подавился от такого вопроса. – У нас нет свободного боевого оружия на руках у населения, только охотничье.

– А теперь вопрос к товарищу Косыгину – есть ли предпосылки к беспорядкам в случае повышения цены на хлеб?

– Если вы так ставите вопрос, – Косыгин прищурился, у него начала подергиваться левая щека, – то беспорядков нет. Но есть опыт блокадного Ленинграда.

– По поводу голода в настоящее время в Ленинграде! – Перебил его резко Брежнев. – Вы хотите сказать, что голод есть Ленинграде сейчас – тогда вам надо это поставить на вид.

– Нет, я не это имел в виду! – попытался отбрыкаться премьер-министр и снова схватился за блистер с лекарством.

Итак, в Ленинграде голода нет, наоборот, так возле хлебзаводов собак кормят хлебом! – прошипел Леонид Ильич, привставая с места. – А на Кубани скотину подкармливают десятью булками хлеба в день, потому что комбикормов не хватает. Зажрались!!

– Хорошо, что вы предлагаете? – вмешался Шелепин, попытавшись остановить разгоравшийся скандал. Он видел, что Брежнев легко заводится и еще чуть – чуть и заседание погрязло бы во взаимных обвинениях.

– Я предлагаю разумную вещь, – Брежнев успокоился, провел рукой по лицу. – Поднять закупочные цены на тонну ржи и тонну пшеницы у хлеборобов на десять копеек, поднять отпускные цены хлебозаводов на килограмм хлеба и хлебобулочных изделий до тридцати шести копеек, розничные цены на килограмм пшеничного хлеба и хлебобулочных изделий первого сорта увеличить до сорока шести копеек. Килограмм пшеничного хлеба и хлебобулочных изделий высшего сорта до пятидесяти копеек. Розничные цены на килограмм ржаного хлеба и хлебобулочных изделий оставим на том же уровне. В качестве примера для оценки возьмем Ленинград. Заодно и проверим, есть ли там голод или ленинградцы жируют.

Шелепин только ухмыльнулся – на грани фола играет Брежнев. Так оскорбить Косыгина, который в блокаду «дорогу жизни» курировал. Действительно, Брежнев как слон, потоптался на всех мозолях. Ничего, Ленечка, сейчас я тебя поддержу, но только ты сам не рад будешь этой поддержке.

– В принципе, Леонид Ильич дело говорит. В Советском Союзе не может быть голода. Мы уже двадцать лет без войны живем. Я за!

– Я тоже за! – подорвался главный чекист вслед за своим наставником.

– Я за! – вскинулся Суслов. – Леонид Ильич, ты это правильно сделал, когда на ржаной хлеб цены оставил.

– Раз все за, – подвел итог Шелепин, – поручаем Председателю Совета министров подготовить вместе с министерствами сельского хозяйства и торговли подготовить переход к первому мая на новые цены. В качестве города для наблюдения взять Ленинград и ленинградские хлебозаводы.

Шелепин посмотрел на часы – стрелка приближалась к трем часам. Серый кардинал хотел есть, старость его не радовала.

– Товарищи, предполагается, что мы сегодня рассмотрели все вопросы. Следующее заседание пройдет в расширенном составе. Сейчас язаписи секретарю и он выпустит бюллетень, который вы все получите.