До беседки Донат не добежал – схватился с ордой жутких тварей на ее пороге, что, впрочем, не сильно мне помогло – мерзкая нежить полезла сквозь ее дырявые стены.

– Печать, – донеслось до меня. – Ломай печать!

Легко сказать – ломай печать! А где она? Я думал, что тут, внутри, будет какой-то столбик, или постамент, или что-то вроде этого – а фиг. Здесь пусто!

Я махнул мечом, и страхолюдный карлик с мохнатым телом развалился на две части. Увернулся от змеиной головы, которая была вместо кисти руки у двухголовой женщины, и отрубил ей одну из них.

– Здесь ничего нет, – отчаянно завопил я. – Нет тут печати!

– Есть! – надсадно заорал Сэмади и рявкнул что-то на незнакомом мне языке, после чего на улице началась уже настоящая буря и жутко завыл ветер. – Ищи! Думай!

Господи, ну где эта печать? Я вертелся, уворачиваясь от когтей, лап, клыков, налитых ядом (фиг знает, змея змее рознь, а ну как на них мой иммунитет не действует?), и не переставал думать о том, где может быть эта самая печать.

А может, печать – это сам призрак? Так сказать – два в одном. Сам себе и страж, и сокровище.

Нет, вряд ли. Слишком просто и очевидно.

Стоп – я крутанулся на месте и отрубил ноги мерзкой твари с ужасно длинным носом. Просто. Первая печать должна быть очень простой, это здоровая логика создателя игры, все всегда идет по нарастающей. Причем она еще и ознакомительная, сделанная так, чтобы игрок понял принцип расположения предметов в квестовой цепочке.

Толпа тварей напирала, мечи личей прорубали просто просеки в их телах, но было ясно – нас скоро сомнут.

Тут меня и сшибли с ног, я покатился по полу и буквально уперся носом в узорную мозаику пола в ее центре. Мозаику! Мозаику, которая есть только в центре беседки, остальной пол представлял собой просто мраморные плиты.

– Вставай! – прорычал лич, пластая воздух надо мной мечом. – Ищи!

– Уже нашел. – Я вскочил на ноги и воткнул меч в пол. Ну, а что еще я мог сделать? Мне же не объяснили, как именно надо взламывать эту самую печать. В данном случае прекрасно подошел бы лом, но где я его возьму?

В небесах загромыхало, пол, в том месте, где я нанес удар, начал наливаться багрянцем.

– Э-эх! – Я снова воткнул меч в пол. – Э-эх!

Не сломался бы!

Не успел. На седьмом ударе мозаика треснула, разламываясь так, как будто ее долбанули кулаком изнутри, и оттуда выплеснулся столб ярко-красного пламени, не обжигающего, но слепящего. Нечисть, уже переставшая пытаться нас убить, только завидев это пламя, одновременно жалобно взвыла и пропала с той скоростью, с которой пропадает мороженое из тарелки шестилетнего сластены.

– Что вы наделали! – это был призрак, он заорал так, что перекрыл все остальные звуки. – Что!

– Воспользовались правом выбора. – Я сделал несколько шагов назад и прищурился – очень уж ярко пыхало от разлома светом.