– Я же говорила, что все закрывала! – оправдываюсь неуверенно, поднимаясь с колен.

Открываю в доказательство вентиль. Демьян тоже внимательно осматривает каждый угол.

– Если так, значит, где-то в перекрытиях лопнула труба или соединение. Ты к соседке пойдешь?

– Конечно.

– Тогда вперед.

Мне все еще не верится, что Демьян возится с моими проблемами в такое позднее время. Помогает, пытается решить недоразумение. Сюр какой-то.

Человек, который хочет лишить меня сына, носится со мной, как наседка с цыпленком.

Или уже не хочет? Или это для отвлечения внимания? Или просто чисто по-мужски решил протянуть руку помощи?

На ночь глядя в голову лезут странные мысли. И склоняют к тому, что Демьян не такой уж и плохой, каким хочет казаться. И возможно, я смогу с ним договориться.

Лишать Дениса отца мне бы не хотелось. Тем более такого ответственного и заботливого. Так, может, стоит просто поговорить и все выяснить, пока ситуация не дошла до критической? Почти любое недоразумение можно исправить диалогом, если правильно подойти. А что мешает мне? Ничего. Решено. Так и сделаю.

Мы спускаемся на этаж ниже. Марина открывает не сразу.

– Ну наконец-то! – ворчит, оглядываясь куда-то в сторону спальни. – Только тихо, мои все уже спят, – зовет жестом в квартиру.

Снимаем обувь на пороге и идем за ней. Заходим в санузел. Каких-то ужасных следов потопа нет. Угол наверху влажный, местами висят капли. На полу стоит страхующий тазик, но воды в нем максимум пара чайных ложек.

– И это твой великий и ужасный потоп? – Смотрю на небольшое пятно на потолке. – Это тот самый ужасный ужас, из-за которого ты подняла давление моей матери, выдернула среди ночи меня и заставила приехать аж из соседней области?! – Чувствую, как внутри закипает негодование.

Ремонт у Марины скромный. И далеко не свежий. Потолок в туалете просто побелен, и даже с моим доходом я без проблем смогла бы оплатить ей нанесенный ущерб. Если бы была виновата в произошедшем. А я не виновата.

– Нужно было ждать, когда потечет ручьем? – шипит она, упирая руки в бока. – Ты хоть устранила у себя последствия?

– У нее сухо. Это не ее вина, – вмешивается Демьян.

– Да? А чья тогда? Может быть, моя? – психует Марина.

– Дом старый?

– Девяностых годов.