Книги

Право на эшафот

22
18
20
22
24
26
28
30

— А как зовут жениха, вы тоже не знаете?

— Граф Нагейт, — ответила я.

— Не так уж он и страшен, — хохотнул мой собеседник.

— Только не говорите, что это вы.

— Я? О нет, что вы. — Он рассмеялся, заблестев белоснежными зубами, казалось, на всю улицу. — Нет мне прощения, я не представился. Маркиз де Гренина, граф Дарок, но для вас просто Диего, прекраснейшая.

Я уверенно двигалась в сторону, противоположную центральной площади, но пока не заметила ничего похожего на лавку, в которой можно было бы обменять своё платье на деньги и что–то попроще. Зато на улице прибавилось прохожих, которые с интересом пялились на нас, но подходить не рисковали.

— Тогда он ваш старший брат? — предположила я.

— Всего лишь хороший знакомый отца.

— Знакомый отца? И какой мне толк от мужа, из которого уже сыплется песок?

— Не преувеличивайте, Эстефания. Могу я вас так называть? — После моего кивка он продолжил: — Графу Нагейту до посыпания дорожек ещё далеко. Ему всего лишь тридцать семь.

— Тридцать семь? — с ужасом, которого я не испытывала, но должна была испытывать Эстефания, воскликнула я. — Да он ещё старше короля!

— Вы так говорите, словно Его Величеству пора на кладбище, — ехидно отозвался Диего.

— На кладбище, может, и не пора, но уютное место под могилку присматривать стоит. Подданные, знаете ли, так и норовят похоронить где попало, а покойникам нужно уединение. И возраст у него уже такой, что стоит подумать о вечном. Заказать усыпальницу на свой вкус, а не на вкус наследников.

— Не нравится вам наш король, Эстефания?

— А вам бы понравился тот, кто собрался без вины отрубить вам голову?

— Так уж без вины?

— Я его не травила — уверенно ответила я. — Кроме меня, там ещё предостаточно подозреваемых. Во дворце толпа слуг. А фрейлины, которые при королеве матери? Так почему я? Как самая удобная? Раз — и с Эрилейскими покончено одним взмахом топора. Не этого ли добивался Его Величество?

Диего выглядел не возмущённым моей непочтительностью к монарху, а удивлённым. Как сразу же выяснилось, у него были на то основания.

— Ни слуги, ни фрейлины, ни вообще все, кто постоянно допущен ко дворцу, не могут навредить королю. Они же под клятвой. Неужели вы это забыли, Эстефания?

— Это прямо они не могут. А оставить где-то яд — вполне.