— Откуда? Это же мой план, — обижается Рид.

В ответ на это Салим то ли цыкает, то ли сплевывает:

— Вот поэтому я и спрашиваю.

— Братан, а помнишь, как ты летел из Мельбурна? — задорно воскрешает почившую тему для шуток Боргес, будто бы заставляет пересказывать на семейном ужине историю их знакомства.

— Бо, малыш, не сейчас. — Рид вытирает пот под козырьком кепки.

Фраза «У нас проблемы» — не лучшее начало разговора, особенно если на носу смертельно опасная миссия, но Иголка выходит на связь раньше, чем Рид успевает сгрызть ногти на второй руке.

— Машина не одна, — говорит Иголка.

— Их четыре, — говорит Иголка.

— И в каждой лежит по абсолютно одинаковому чемодану, — говорит Иголка.

Господи, почему все всегда идет через задницу?

Иголка еще много чего говорит, прерываясь, чтобы его не обнаружили. Например, что в каждой из четырех машин собирается целая компания по спасению мира: один доверенный Триады, два охранника и вооруженный водитель. И что маршруты сообщат прямо перед выездом водителям, а его, Иголку, ставят одним из охранников, а не сажают за руль.

— Я не знаю номера машин и через сколько мы выезжаем, — нервно шепчет он. — Я даже не знаю, в какой я машине. Нам ничего не говорят.

— Не отключайся, — спокойно говорит Рид. Последнее, что им нужно, — и так ссущий от страха агент, который узнает, что все идет прахом, а у них — ни малейшего понятия, что делать.

— Пожалуйста, быстрее, — шепчет Иголка, и голос у него срывается, словно он что-то подозревает.

— Пиздец, — говорит Рид.

— Чей-то план дал сбой, — ехидно говорит Зандли в гарнитуре.

И не поспоришь.

— Я даже не знаю, с чего начать… — Рид царапает гравировку фирмы на пистолете.

— С того, что твой план дал сбой? — Зандли не отступает.

Риду очень сильно хочется с ней поспорить, но умение признавать свои ошибки — ценное качество любого лидера, так что он говорит: