Подошел к забору, ограждающему участок Дарины от остального леса, убедился, что он уже никуда не годится, покачал головой и, было, хотел войти через калиту, но тут послышался голос Велеса:

— Аккуратнее там. Даринка выбитую створку подперла. Попытаешься открыть, как бы и ворота со всем этим добром не повалились.

— Отлично, — проворчал я. — Теперь еще и это чинить…

После подпрыгнул и приземлился уже за забором.

— Ловко, — коротко прокомментировал мое появление Велес. — Вот только ты сам виноват. Нечего было Даринку задерживать, может и ворота были бы целы, — нравоучительно заметил Велес.

— А ничего, что мы думали, будто там тварина прожорливая по душу Дарины пришла? — не смог я смолчать на такую наглость. — Именно ты меня в том и убеждал!

— Ну, в некоторой степени я угадал… Прожорливая же! — слегка заискивающе заметил зверь, но затем уже серьезнее: — А что я мог подумать? Я богатыря впервые в жизни встретил! Откуда мне знать, как пахнут они и их кровь? А то, что кладбищем несло, так разве солгал я где? Оттуда же и тащила охотника Василина! — с промелькнувшим в голосе уважением подметил волк, а после принюхался ко мне. — Как от тебя сейчас, кстати, кладбищем несет. Ты куда это Василину отвел? Учти, если прикопал ее, покрывать не стану. Но если прикопал, надеюсь, надежно, ибо если она придет тебе мстить, я твою тушу первым же делом сдам.

— Как ты это гавкая-то сделаешь? — устал я от потока его сознания и нелепых угроз.

— Мое умение разговаривать еще ни одной нежити дискомфорта не доставляло, в кою Василина и превратится из могилы-то. Куда больше всех неживых и прожорливых волнует моя тушка, которой можно полакомиться. А в тебе мяса даже более будет. Еще и без невкусной шерсти, — ехидно оскалился мохнатый, но вспомнил о насущном: — А если серьезно, ты чего на кладбище забыл?

— На разведку ходил, — подумав, не стал я скрывать, решив, что в таком деле предосторожность и любая помощь не помешает. Велес должен знать, с чем может столкнуться, и быть готовым к подобной встрече.

— И? — послышалось сбоку, а из дома на крыльцо вышла Липа, в кошачьем обличье. Она плавно спрыгнула на тропинку и подошла к нам, чтобы усесться копилкой на ближайшем пеньке для колки дров. — Что ты узнал? — поблескивая светящимися глазами, обеспокоенно спросила домовиха.

— А Дарина где? — нахмурился я и посмотрел на дом. Не нравилась мне мысль, что она там одна с охотником. Пусть даже с бессознательным. Особенно с бессознательным. Одна она не защитится.

— Умаялась, спит дивчина. Слишком много сил в волшбу вложила, — поделилась кошка и вздохнула. — Не умеючи должным образом и без того непросто, так тут еще такое… тело восстанавливать и оживлять. Одно дело смертных лечить, другое — почти что нелюдей, — ворчливо заметила Липа, сетуя на то, что спасая жизнь охотника, ее любимица сейчас сама едва жива. — Так что там с кладбищем? Нашел чего?

— Ничего не нашел. Все чисто. Даже нежить попряталась, — ответил, что заставило моих собеседников напрячься. — Есть следы битвы. Причем, как магической, так и физической. Бились серьезно. А еще магический фон зашкаливает. Ощутил магию нашего богатыря — светлая, но незнакомая мне. Скорее всего — предметная, с помощью рун и артефактов. Но был след кого-то еще.

— Кого? — не мог стерпеть Велес, едва не прыгнув мне лапами на грудь.

— Чернокнижник.

Воцарилось гнетущее молчание, а на меня уставились две пары глаз полные шока. Затем Липа прижала уши и тревожно охнула, а вот Велес зарычал. Причем — на меня.

— Так и знал, что от таких, как ты, будут одни проблемы, — надвигался на меня волк, скаля страшные клыки.

Я стоял спокойно, но приготовился к атаке зверя. Однако тут вмешалась Липа:

— Велес, не городи чепуху! — возмутилась она, прыгнув тому на загривок. — Володька наш тут не причем!