— Черт, включай телевизор!
Я немедленно переключился на новостной канал. И в полном изумлении увидел на экране изображение дома в Гусиной бухте и услышал пояснения диктора:
Здесь, в своем доме в Авроре, штат Нью-Гэмпшир, сегодня был задержан писатель Гарри Квеберт, во владениях которого полиция обнаружила человеческие останки. По предварительным данным, речь может идти о теле Нолы Келлерган, местной девушки, ушедшей из дому в августе 1975 года, в возрасте пятнадцати лет; о дальнейшей ее судьбе до сих пор ничего не было известно…
Все закружилось вокруг меня; в полном одурении я рухнул на тахту, не слыша ничего, ни телевизора, ни Дугласа, вопившего в трубку: «Маркус? Ты здесь? Алло! Он убил девчонку? Он убил девчонку?» У меня в голове все смешалось, как в дурном сне.
Так, вместе со всей потрясенной Америкой, я узнал, что произошло несколькими часами раньше. Ранним утром по вызову Гарри в Гусиную бухту приехала некая фирма по озеленению, чтобы устроить возле дома цветники с гортензиями. Перекапывая землю, садовники нашли на метровой глубине человеческие кости и немедленно известили полицию. Вскоре на свет был извлечен скелет целиком, и Гарри арестовали.
На телевидении все развивалось очень быстро. Прямые включения из Авроры, с места преступления, чередовались с кадрами из Конкорда, столицы Нью-Гэмпшира, расположенной в шестидесяти милях к северо-востоку: здесь, в камере предварительного заключения уголовной полиции штата, теперь содержался Гарри. Примчавшиеся на место бригады журналистов уже пристально следили за ходом расследования. Судя по всему, вместе с телом была обнаружена улика, позволяющая всерьез предполагать, что речь идет об останках Нолы Келлерган. Ответственный полицейский чин уже успел заявить, что если информация подтвердится, на Гарри Квеберта падет подозрение в убийстве некоей Деборы Купер, последнего человека, видевшего Нолу 30 августа 1975 года; в тот же день после звонка в полицию она была найдена мертвой. От всего этого голова шла кругом. Слух разбухал, разрастался по экспоненте; благодаря телевидению, радио, интернету, социальным сетям информация в реальном времени разлеталась по всей стране: Гарри Квеберт, шестидесяти семи лет, один из величайших писателей второй половины века, оказался гнусным убийцей маленькой девочки.
Я долго не мог осознать, что происходит, наверно, несколько часов. В восемь вечера, когда встревоженный Дуглас заявился ко мне домой убедиться, что со мной все в порядке, я по-прежнему не сомневался, что это какая-то ошибка.
— Да как же они могут обвинять его в двойном убийстве, если даже не доказано, что тело действительно этой самой Нолы!
— Так или иначе, у него в саду был закопан труп.
— Тогда почему он велел копать в том самом месте, где якобы зарыл тело? Это же бессмыслица! Я должен туда поехать.
— Куда туда?
— В Нью-Гэмпшир. Я должен поехать и защитить Гарри.
Ответ Дугласа был исполнен того весьма прозаического здравого смысла, какой отличает уроженцев Среднего Запада:
— Даже не думай, Марк. Нечего тебе туда ездить. Не лезь в это говно.
— Гарри мне звонил…
— Когда? Сегодня?
— Около часу дня. По-моему, он воспользовался правом на один звонок. Я должен поехать и поддержать его! Это очень важно.
— Важно? Важно — это твоя вторая книжка. Надеюсь, ты не навешал мне лапши на уши и к концу месяца у тебя в самом деле будет рукопись. Барнаски уже готов с тобой порвать. Ты вообще понимаешь, что теперь будет с Гарри? Не лезь в это говно, Марк, ты слишком молод! Не гробь свою карьеру.
Я не ответил. По телевизору помощник прокурора штата давал пресс-конференцию целой толпе журналистов. Он перечислил предъявленные Гарри обвинения: умышленное похищение и двойное умышленное убийство. Гарри официально обвинили в смерти Деборы Купер и Нолы Келлерган. По совокупности преступлений за похищение и оба убийства ему грозила смертная казнь.
Но это было лишь начало падения Гарри. На следующий день всю страну облетели кадры предварительных слушаний по его делу. Все видели, как под прицелом десятков телекамер и в слепящем шквале фотовспышек двое полицейских ввели его, в наручниках, в зал суда. Выглядел он изможденным: мрачный, небритый, всклокоченный, с опухшими глазами и в расстегнутой рубашке. Рядом с ним был Бенджамин Рот, его адвокат. Рота, известного в Конкорде юриста, в прошлом часто консультировавшего Гарри, я немного знал, поскольку несколько раз пересекался с ним в Гусиной бухте.