Эрна поднялась и, содрогаясь от страха, села за стол. Ее дыхание звучало прерывисто, как будто в легкое вонзилось ребро и причиняло ей боль при каждом вздохе.
Томас стукнул по столу рукой, отчего девушка вздрогнула. Он достал из кармана наручники и, больно схватив руки Эрны, защелкнул их на запястьях. Затем нагнулся к девушке, делая глубокий вдох, как будто вдыхал ее аромат отчаяния, и шепнул на ухо:
– Если попытаешься сбежать, – он облокотился левой рукой о плечо своей жертвы, – мне придется ввести препарат, которым я убил твоего отца!
Кайсер как будто ударило током. Потрясенная, она уставилась на мужчину. Все это время девушка была уверена, что отца забрал рак. Эрна всхлипнула. Она плакала почти беззвучно, не в состоянии остановиться. Слезы текли из глаз.
Пока мысленно Эрна оплакивала отца, Томас зашторил окна и подошел к кухонным ящикам в поиске двух бокалов и бутылки вина. Эрна смотрела Томасу в спину, сжав от злости зубы. Он убил папу! Убил беззащитного человека! Как же ей хотелось разорвать его на части. Пригвоздить к полу… А она еще корила себя за то, что убила Томаса… Думала, что убила. А этот выродок ни о чем не сокрушался, наоборот, ему было мало. Он пришел закончить начатое… Ну уж нет, она будет бороться. Эрна посмотрела на дверной проем. В ее голове строился план побега. Когда Томас начнет разливать вино, девушка выбежит из кухни на улицу. Главное, успеть быстро провернуть ключ в замке, если только этот ублюдок не забрал ключи. Эрна не собиралась сидеть здесь и плакать. Отца уже не вернуть, а за свою жизнь побороться стоит.
Эрна слышала в ушах биение сердца. Она ждала подходящего момента. Когда Томас достал из холодильника бутылку вина и принялся искать штопор, девушка сорвалась с места так стремительно, что стул сдвинулся с места, чем привлек внимание Томаса, но он не спешил догонять ее, наоборот, вальяжной походкой пошел за жертвой. Его улыбка до ушей говорила лишь об одном: его безумно забавляли попытки бегства. Они его даже заводили. Он мог бы вечно сидеть здесь с Эрной и позволять ей пытаться сбежать.
Эрна бежала к входной двери. Она прошлась сцепленными руками по скважине, как будто не верила своим глазам. Слезы брызнули из глаз. Томас не дурак, а вот Эрна полная дура, раз верила в то, что ключ все еще остался в дверях. За спиной послышался звон связки ключей. Эрна обернулась. Ну конечно! В нескольких шагах от нее стоял Томас, он улыбался и тряс в воздухе ключами. Эрна отвернулась, снова попробовала ручку, но входная дверь оказалась запертой.
– Не будь такой глупой, – раздался из-за спины голос Томаса. – Думаешь, я до сих пор полностью не связал тебя и оставил дверь открытой?
Эрна снова развернулась к Томасу, прижимаясь спиной к двери.
– Пожалуйста, отпусти меня, – слезно взмолилась Эрна, держа руки возле груди.
– Ну-ну. Не плачь, моя дорогая. Тебе все равно не сбежать отсюда! Ты до сих пор не поняла? Меня безумно возбуждают твои попытки бегства. Еще попробуешь несколько раз сбежать, и я не выдержу, – лукаво улыбался Томас. – Кстати, а разве ты не хочешь узнать правду?
Эрна сглотнула.
– Какую правду? – голос дрожал.
Девушка продолжала щемиться к двери, как будто пыталась просочиться сквозь нее. Как жаль, что люди не имеют возможности проходить сквозь стены.
– Ты же несколько дней так отчаянно пытаешься ее узнать… Выяснить, что же случилось… в вечер аварии.
Он смотрел на девушку из-под лба, изредка моргая. Его умиротворенный и уверенный вид вселял в Эрну страх. Кажется, на этот раз он продумал все до мелочей. Ей не выбраться отсюда живой.
– Удивительно, что в нашу первую встречу в Берлине ты не помнила меня, а после аварии не помнишь тот
Несколько минут они играли в гляделки. Эрна, как загнанная в угол мышь, теснилась к двери, наблюдая за каждым движением Томаса.
– Ты так много последнее время проводила с Виллом, что я не знал, как подступить к тебе, не мог выбрать подходящего момента. А теперь мы одни. Мы можем поговорить… Я могу рассказать тебе. Хочешь? Что ты выбираешь, Эрна: правду или забвение?
Девушка медлила с ответом.