— Вот здесь ваши с моими специалистами мнения сходятся, — признал Драбицын. — Все указывают на «Ротне».

— Правильно указывают. Удивлен, что вы не засекли координаты переноса, — сказал Стругов.

— Как? — уныло сказал Драбицын. — Сейчас мы можем установить только факт пробоя и точность плюс-минус континент. А с этими данными никуда не придешь и даже дело не заведешь — ну был, ну где-то в континентальной РИ, а Воротнев скажет — «мы тут ни при чем», и будет прав. Предъявить ему нечего.

— Да ну? — в свою очередь удивился Стругов. — Не может быть, чтобы было все так плохо.

— В смысле? — поинтересовался Драбицын.

— В том, что ваших научников надо драть, как Сидорову козу.

— Еще раз? — переспросил Драбицын.

— Ну если они не слышали о… впрочем, ладно. Есть у нас один прибор. Собран в инициативном порядке, на коленке. Определяет координаты перехода с точностью до километра. И как раз ловит те самые паразитные гармоники.

— Что же ты молчал? — спросил Драбицын.

— А вообще-то и задачи такой не ставилось. Я считал, что только две компании, посвященные в такую страшную тайну, имеют возможность техномагически воспроизвести М-последовательности многомерного перехода, вы и мы. Ну нам он не нужен, вас ловить — тоже смысла нет, Скользящих он не пеленгует. Значит, бесполезен.

— Мне он нужен, мне! — сказал Драбицын. — Ты не представляешь, насколько!

— Ну тогда значит сегодня будет. Переберем, добавим интерфейс для «Капища» и привезем.

— Да не надо, за таким агрегатом я и сам приеду. Нет, расцеловывать как в мелодраме, я тебя не собираюсь — с мужиками не целуюсь, но вот чек выпишу прямо сейчас, — Драбицын полез за книжкой. — Цену назовешь сам, платит Российская Империя. И да, Коля, еще одно.

— Чего изволите? — шутливо отозвался Стругов.

— Сделай мне список всех работ и сделанных приборов — на коленке ли, в инициативном порядке, или по заказу — по этой тематике. В единственном экземпляре, от руки и мне лично. Я должен знать, на что могу рассчитывать.

— Пренепременно, — Стругов снял колпачок с «Монблана». — Могу написать сейчас, память у меня отличная.

— Давай, — разрешил Драбицын. — Пиши.