Керри бежала вдоль платформы, лавируя между раскиданным багажом и чужими юбками, сырые доски дрожали у нее под ногами. Быстрый, как жеребенок, Джарси догнал ее и схватил за руку. Как будто то, что их ожидало, можно было увидеть, лишь держась за руки.

В дальнем конце станции Керри разглядела плотный круг зевак, молча уставившихся себе под ноги: МакНейми, агент, и прочие пассажиры. Это место освещал лишь краешек луны, один фонарь на противоположном конце платформы да лампочка, которая раскачивалась, как пьяная, на локте смотрителя станции.

— Что, черт возьми, слу… — начал смотритель, Джексон. Но он не закончил фразы, потому что луч его собственной лампы дал ему нужный ответ. Он шумно выдохнул.

Ощущая бегущую по позвоночнику дрожь, Керри спрыгнула с края платформы и начала проталкиваться сквозь круги толпы к центру. Там, на земле, лицом вниз, лежало неподвижное тело. И другое, скорчившееся рядом с ним. Девочка.

Талли.

Керри с криком упала на колени в грязь рядом с сестрой и обхватила ее руками.

— Ты в порядке?

Талли смахнула слезы тыльной стороной ладони.

— Керри, посмотри же. Пожалуйста. Пожалуйста, скажи, что он просто без сознания.

Джарси с Ремой, подбежав, встали за спиной Керри, и Джарси взял сестру за руку.

Джон Кэбот опустился на колени рядом с Керри. Вместе они перевернули лежащего человека на спину.

Керри прижала руку ко рту.

— Арон Беркович! О, боже мой! — Из раны над глазом хлынул поток крови.

Она наклонилась и прижала щеку к носу репортера.

— Он дышит. Но едва-едва.

Керри стянула с себя пальто. Запустив правую руку под юбку, она вытащила нож, который всегда носила в ботинке, и распорола шов на правом плече пальто. Краем глаза она увидала, как расширились глаза Кэбота. Возможно, в Бикон Хилл, Бостон, леди не носят под юбками остро наточенных лезвий.

Но Керри точно знала, что бывают дни, которые оправдывают наличие в ботинке острого ножа.

Вывернув рукав наизнанку, она туго обвязала рану мягкой хлопковой подкладкой и попыталась нащупать пульс под подбородком репортера.

— Есть. Но очень слабый.

Репортер так и не шевельнулся.