— Так, курица! Слушай меня внимательно! Я тебе фотку сейчас скину, а не, лучше видяху! Лови, — девушка, стоящая у окна и смотрящая на сияющую бабушку, нажала пару кнопок и дождалась ответа. — Ну, что скажешь?
— Курица ты тупая, вот и не понимаешь! Бабушка молится и светится аж! О! Тут ещё одна семейка засветилась, уф! Сразу легче стало!
— Молись, курица! Молись! И тогда станет лучше! Этому… как его… а точно! Пожирателю богов Тэо молись!
— Ну, не хочешь, значит, подыхай в своей Москве! — рыкнула грудастая и, присев на колени, на которых и так красовались большие красные пятна принялась молиться.
Тем временем грациозная красавица-модель с трудом поднялась с кровати, побрела к окну и открыла его. В городе стояла гробовая тишина. Разве что сотни прохожих лежали на тротуаре и постанывали.
— А если… не бред? — простонала она, смотря на небо. Сложив руки над грудью. Она взмолилась о спасении, да так сильно, что мысли вышли наружу в виде громкого вопля. — Спаси! Пожиратель богов! Спаси! Спаси нас глупых!
— Завали, дура, ***! И без тебя херово! — раздался чей-то крик.
— А?.. Это… помогает?! — радостно прокричала девушка.
— В смысле помогает? — кто-то из соседей выкрикнул.
— Я свечусь… Я свечусь! Все, кто искренне молится пожирателю богов, светится, и приходит облегчение! — громко заявила она и продолжила молиться, вкладывая всю душу и эмоции. Включая радость и надежду.
— М-мам… там тётя… светится… — пробормотал мальчик, лежащий на тротуаре рядом с женщиной лет сорока. — Мам?..
Женщина не отвечала, так как едва дышала…
— Надо… просить о спа… сении? — пробормотал он, глядя на тётю. Парень сложил руки над грудью, как делала тётя. Поначалу ничего не происходило, вдруг внутри появилось тепло, и оно начало распространяться. — Маму… спаси маму…
Лежащий мальчик начал сиять. Поначалу едва заметно, но это сияние начало быстро увеличиваться, и неожиданно для него мать резко выдохнула и проснулась. Она приподнялась, а с ней и люди, что были рядом.
Сияние мальчика помогало всем, кто находился рядом!
— Кирюш?! Ч-что с тобой?! — запаниковала она, видя, как сын светится.