– Муженёк мой за алиментами возвер—рнулся!.. – рычащим шёпотом ответила Ррри.
Стало ясно, что на корабле происходит нечто из ряда вон выходящее. Капитан приказал оставить в покое Малый Полигон и немедленно возвращаться на свои места.
Однако транспортёры отказались сдвигаться с места. Догадавшись глянуть на индикатор элементов питания, Фан довёл до нашего сведения, что энергоресурсы на нуле. В этот момент дневное освещение в коридоре замерцало и сменилось тускло—красным, пульсирующим в определённой последовательности светом… Этот режим освещения сейлемские освояки включали за минуту до высадки. Считалось, будто он, действуя на подсознание, превращал даже самых жалких солдатишек в настоящих убийц.
После этого открылся створ пассажирского лифта и оттуда в кроваво—красных (новая пульсация – и цвет сменился на бордовый с синевой) одеждах, двигаясь, как лунатичка, не замечая нас, выбрела Тити.
– Душечка! – позвала Бабушка. – Мы зде—есь…
– Он пропал… – убитым голосом сказала Душечка. – Мы играли в прятки…
– Ну да! – вставил я саркастически.
– …я вышла, потом зашла обратно, стала его искать… Он как будто растворился…
– Крыло—рукие? – «никаким», и в то же время испуганным, тоном произнёс Мол.
– Сомневаюсь, – сказал я.
– Транспортёры сдохшие – это тоже, по—твоему, крыло—рукие? – поддержал моё мнение Фан.
– И глюки! – добавила Ррри.
– Но если не крыло—рукие, тогда… – испуганно произнесла Номи.
– Тогда второй пункт мы выполнить хрен сумеем, и, как следствие, нам грозит пункт третий, – завершил на свой манер мысль Номи Сол.
– Третий пункт… – автоматически повторил я.
– Третий пункт контракта, Перебор. Амба нам всем. Встретимся в следующей жизни.
19: «Рокировка»
«…раздвигать пределы освоенного космоса, раздвигать пределы освоенного космоса… вот и нараздвигали, дхорр забодай», – мрачно думаю я, ответив тупому новичку. Он же, бедолага, на меня зенками своими глуповатыми вытаращился и силится сообразить, о чём это я. «Хоть бери да снова по морде его лупи – чтоб дошло. Ну он меня и достал, этот лесной ур—род…»
Насилу – соображает. Открывает рот, намереваясь чего—то там вякнуть, но не успевает. Его опережает капитан, постфактум объявив резкое повышение уровня враждебности окружающей Среды. Мы, ясный пень, пёхом ломимся на места, положенные боевым расписанием. На полном вперёд бежим, изо всех силёнок!
– Вдруг наша чортопхайка не р—развалится на атомы в ближайшие секунды, – злобно комментирует на бегу Ба, стремительно обгоняя меня, – и я когда—никогда добер—русь таки до того р—растворимого сукина сына… – она замолкает, но её удаляющееся молчание, сопровождаемое свирепым сопением, яснее ясного. Оно красноречивее любых слов повествует о плачевности и незавидности участи, ожидающей экскалибурского цесаревича. В случае его попадания в жаждущие р—расправы лапы Ррри.