– Спасибо, конечно, – усмехнулась я, – только как-то это… мелодраматично.

Хотя такой вариант, признаю, нравится мне больше, чем подозрение в соучастии.

– Если у вас имеются иные версии – излагайте, – благодушно разрешил следователь. – Кстати, хотите чая? Кофе?

– Нет, спасибо, – отказалась я вежливо. А, ладно, наглеть так наглеть! – Но я бы закурила. – И добавила поспешно: – Если вы не против!

Мердок тяжко вздохнул, однако лекцию о вреде курения читать не стал. Только поднялся, распахнул форточку, выдал мне в качестве пепельницы блюдце и лишь тогда разрешил:

– Можете курить, Стравински.

На мгновение мне захотелось попросить его называть меня по имени, но я не рискнула. Еще вообразит, что я с ним заигрываю!

Отогнав дурацкую мысль, я вынула сигареты.

– Итак, жду ваших соображений, домовой, – напомнил Мердок, вежливо дождавшись, пока я закурю.

Надо же, я опять «домовой». Хотелось напомнить, что домовым инициативу проявлять не положено – мы же тупые исполнители!

Но не стоило лезть в бутылку – за исключением этого выпада следователь старательно держался на равных, – поэтому я призналась честно:

– Думаю, он просто сумасшедший. Ему нравится играть с полицией. Ну, не знаю, противопоставлять свою силу и хитрость нашим.

– Отчего же тогда он выбрал именно вас, Стравински? – парировал Мердок. – Ведь вы не занимались этим делом.

Я только развела руками:

– Понятия не имею. Может, он наблюдал за тем зомби, которого я взяла? Кстати, по нему что-нибудь есть?

– Ровным счетом ничего, – поморщился Мердок. – Ни четкой ауры, ни физических следов. Лишь очень смутные и размытые энергетические оттиски, которые не дают возможности идентифицировать некроманта. Наши эксперты уверяют, что такое невозможно. Какой-то…

И добавил кое-что еще, не вполне вежливое.

Я невольно улыбнулась и раздавила сигарету в блюдце, стараясь не задумываться о его стоимости.

Надо же, а он тоже человек! Зря я считала его бесчувственным истуканом.

– Чему вы радуетесь, Стравински? – осведомился Мердок крайне холодно, подпортив впечатление.