Человек в большой шляпе пожал папе руку. Я отлично слышал их разговор. Краснолицый сказал:

— Рад тебя видеть, Джейкоб. Слыхал, ты там у себя в округе констеблем заделался.

— Вот не ожидал, что ты мне так обрадуешься, Вудро, — ответил папа, — так что не притворяйся.

Человек хохотнул. Снял шляпу, вынул из кармана платок и отёр пот с её внутренней стороны. Волосы у него были огненно-рыжие, даже красные — ещё краснее, чем лицо.

— Это с тобой Ральф Пердью? — спросил папа.

Человек, которого папа назвал Вудро, на вопрос не ответил. Он сказал:

— Джейкоб, надо с тобой поговорить. У вас ведь какую-то черномазую там убили. Мы слыхали об этом.

— А кто, не слыхал?

— Ну, я-то, положим, мог бы долго ходить вокруг да около, только не буду. Мысль у меня простая. В этих краях уже не твой круг полномочий.

— Так если б я расследовал преступление и расследование привело бы меня сюда, ты бы мне подсобил, правда ведь, Вудро?

— Да брось, ты ведь знаешь. Но — черномазая? Послушай, Джейкоб, позволь, я дам тебе кой-какой совет…

— Это мы уже проходили.

— Ты уж его учти, ладно?

Папа не ответил.

— Вот, бывает, убьют ниггера, а бывает, белого, а бывает, что ниггера и белого или белого и ниггера.

— Убийство есть убийство.

— Давай по-другому скажу. Здешние черномазые не желают, чтобы в ихние дела совались посторонние. Ни ты. Ни я.

— Но мы ведь — закон.

— Да, но вот смотри: завалили где-то в дебрях черномазую — это одно дело. Не похоже, будто это хорошая черномазая. Да и вряд ли нас это должно хоть сколько-нибудь беспокоить. Одной меньше, вот и вся недолга. А порешил-то её, похоже, какой-нибудь из ейных хахалей. Не дала, а может, дала кому-то другому. Всегда ведь что-то такое случалось… Ты, Джейкоб, мыслишь, как истинный христианин, и это хорошо. Но ведь ниггеры и сами о себе позаботятся. Им нравится так, а нам нравится этак. Сунутся они в дела белых, тут уж мы сложа руки сидеть не станем. Белый ниггера завалит — тогда нам и отвечать. Ниггер белого завалит — тогда нам уж точно отвечать. Ну а тут…

— Труп есть труп, — возразил папа. — Разве это не наша ответственность?