– Есть или нет, нам в любом случае надо как можно быстрее уходить отсюда. Найдем хорошее укрытие и останемся там, если за нами придут его люди.

– Нет уж, дудки. Я устала прятаться среди камней и ждать, когда нас убьют. – От злости у нее раскраснелись щеки и заблестели глаза. – Мне надоела роль жертвы, которую любой может пристрелить. Пусть только сунутся! Я им покажу.

– Не походишь ты на жертву. – Он притянул ее к себе. – Ты одна из самых сильных женщин, которых я знал.

– Значит, ты не будешь меня упрекать, что зря я лезла не в свое дело и мешала полиции выполнять ее работу, оттого и попала в эту переделку – да и ты вместе со мной, если уж на то пошло?

– Это как упрекнуть воду за то, что течет вниз, а не вверх.

– Но именно так ты себя и вел, когда мы впервые встретились. Сразу записал меня в свои враги.

Он хотел возразить, но понял, что Эмма без труда раскусит обман.

– Может, и мелькнула такая мысль, но и только. Ты вправе добывать информацию, и, хотя мне не всегда нравятся твои методы, ты очень талантлива. Благодаря тебе Прентис явил свое истинное лицо. Думаю, это дело получит широкий резонанс, и в первую очередь благодаря тебе.

Жужжание дрона стало громче, словно он сделал второй заход.

– Мои подозрения усилились, но у нас по-прежнему нет доказательств, – продолжал Грахам. – Хотя я наверняка их добуду, когда мы будем в безопасности.

Дрон пролетел над их головами и повернул на запад. Грахам убрал руку с плеч Эммы.

– Нам пора идти.

Они пошли по направлению к шоссе, стараясь двигаться как можно быстрее. Эмма ковыляла, морщась от боли, но ни разу не пожаловалась. Своим боевым духом и упорством она восхищала Грахама сильнее, чем незаурядной внешностью.