— В нашем деле за это бьют подсвечниками, — неожиданно сказал он, плюнул за борт и протянул мне цепочку.

Я осмотрел ее и обнаружил причину его недовольства: на цепочке, на крайнем звене, совершенно четко было выбито:

— Ну что ж, отличная работа и марка солидная, — сказал я, возвращая Фуксу цепочку.

В то же мгновение парус хлопнул у меня за спиной, и не успел я обернуться, как оказался за бортом.

Ослепленный водой, я беспорядочно замахал руками и неожиданно ухватился за что-то твердое. Открыл глаза, вижу — нога, а впереди голова Лома, и Лом тоже держится за ногу, а впереди Фукс. Этот держится за свою цепочку, а цепочка держится за борт «Беды»: зацепилась якорем.

Понимаете, какое положение! Яхта идет полным ходом, а мы трое за бортом! Размечтались, бросили руль, а тут перекинуло парус и сбило весь экипаж.

Хорошо еще, эта цепочка: даром, что фальшивая, а без нее яхта ушла бы одна, с селедками.

Ну, я сразу оценил обстановку и по возможности громко скомандовал:

— Так держать, да покрепче!

— Есть так держать! — ответил Лом.

— Есть так держать! — подхватил Фукс.

А я не торопясь подтянулся поближе, по Лому, потом по Фуксу, потом по цепочке — и на «Беду». Потом так же Лом, потом так же Фукс…

На палубе я снова осмотрел цепочку и, представьте — поразился даже! — ни одно колечко не растянулось. Прочно делают!

— Берегите ее, Фукс, — сказал я.

Потом выдал экипажу по чарке водки для согревания, назначил вахты, а сам еще постоял на борту, посмотрел на горизонт, вспомнил грустные события последних дней.

— Прощай, добрая Англия, старая Англия! — сказал я, а про себя подумал: «Культура!»

Постоял еще, выкурил трубку и пошел спать.

А утром, чем свет, Лом пришел будить меня на вахту и доложил, что «Беда» вышла в Атлантический океан.

Глава VII